История казачества

В Екатеринодаре собрался Верховный Круг Дона, Кубани и Терека и вынес постановление, что атаманы, правительство и войска не подчиняются верховному командованию генерала Деникина. Было принято решение немедленно приступить к организации союзной власти на основах постановления Верховного Круга. Однако события не подчинялись никаким постановлениям. Казаки отступали за Кубань, красные двигались вслед. Эвакуация Екатеринодара прикрывалась донскими частями, поэтому и власть перешла к Донскому командованию. В Екатеринодаре все улицы были забиты брошенными телегами, двигавшимися обозами и были непроходимы. В довершение в городе стали распространяться слухи о возможности восстаний большевиков. Оставляя Екатеринодар и переправляясь за Кубань, беженцы и войсковые части попадали в невыгодные природные условия: низкий и болотистый берег реки Кубани и многочисленные, текущие с гор реки с болотистыми берегами затрудняли передвижение.

По предгорьям были разбросаны черкесские аулы с населением, непримиримо враждебным красным; немногочисленные станицы кубанских казаков с сильной примесью иногородних, в большинстве сочувствующих большевикам. В горах господствовали зеленые, с которыми было решено: 1) установить сношения и 2) если не удастся, применить оружие. Переговоры не привели ни к чему, и был создан специальный отряд для борьбы с ними. Цель Донской армии была перейти Кубань, развернуться и привести себя в порядок. Переправа производилась через единственный мост Екатеринодара, забитый брошенными подводами, пересекавшийся проходящими поездами и представляющий пробку, которую не так легко было вскрыть. Части Донского корпуса, переправившись через Кубань, должны были двигаться вверх по Кубани, пересекая многочисленные речки, с целью соединения с корпусами кубанских казаков. Но красные, двигаясь наперерез, переправились в Екатеринодаре и разрезали донские части надвое. Часть осталась в стороне Новороссийска, а другая – к востоку от него. Переход красных на левый берег Кубани ставил казаков в необходимость обеспечить за собой проход в Кавказские горы, составлявший единственный путь отступления в сторону Черноморья и Грузии.

Добрармия и I донской корпус отступали на Новороссийск, который, по описанию журналиста, представлял «гнусное зрелище». За спиной агонизирующего фронта в Новороссийске скопились десятки тысяч людей, из которых большая часть была вполне здорова и годна с оружием в руках защищать свое право на существование. Тяжело было наблюдать этих представителей нашей обанкротившейся интеллигенции: помещиков, буржуазию, десятки и сотни генералов, тысячи стремившихся скорей уехать офицеров, озлобленных, разочарованных и проклинавших всех и все. Новороссийск, в общем, представлял военный лагерь и тыловой вертеп.

Генерал Деникин после постановления Верховного Круга о выходе из его подчинения направил корпус Добрармии на Новороссийск и объявил, что все средства морского транспорта будут отданы под контроль командования Добрармии. Генерал Кутепов был назначен комендантом города, и все входы в него были поставлены под контроль, фактически въезд в город был закрыт. Все казачьи части были отрезаны от возможности воспользоваться морскими средствами.

Казачьему правлению предлагались два варианта: генерал Сидорин предложил идти через горы на Геленджик, где заблаговременно заготовить продовольственные базы. С этой целью Сидорин поехал в Новороссийск для переговоров с Деникиным. Генерал Деникин убеждал, что казачьим частям надо двигаться на Тамань, где возможна легкая оборона и достаточно средств, чтобы выждать время, где имеется большое количество морских средств и возможность переброски частей в Крым.

Но Сидорин возражал, что на Тамань вместе с казаками двинется большое количество беженцев, что изменит совершенно обстановку.

После переговоров с Деникиным Сидорин возвратился в Георгиево-Афонскую и отдал следующую директиву: «Добровольческий корпус вышел из состава Донской армии, которой по отходе за Кубань приказано оборонять линию Кубани от устья Лабы до Федоровки включительно. Постановление о разрыве с Деникиным аннулируется». Но к тому же времени директивой генерала Деникина, несмотря на переговоры с Сидориным, вся Донская армия должна была перейти в Тамань. Но действительность и тут оказалась сильней директив. Восточная часть донских войск, где главные силы представлял IV корпус в составе 17000 человек, была отрезана от Новороссийска, и Тамань в скором времени была занята красными. Корпус первоначально двинулся на восток, затем на юго-восток и принужден был взять направление через горные ущелья в сторону Туапсе. Тем временем в Новороссийске шла погрузка на суда всех типов, больше напоминающая, по свидетельству очевидцев, кулачные бои. Все суда были предоставлены для погрузки Добровольческого корпуса. Для частей Донской армии не давалось ни одного судна. Генерал Сидорин, выведенный из себя, поехал в Новороссийск с целью в случае отказа грузить донские части застрелить Деникина.