История казаков со времён царствования Иоанна Грозного до царствования Петра I

Эта пространная выписка характеризует отношения, существовавшие в устье Дона между Москвой и казаками, с одной стороны, и Турцией и Крымом — с другой. В 1627 году Кантакузен снова прибыл в Москву и привез грамоту султана, в которой говорилось, что он хочет считать государя Михаила Федоровича себе братом, а его отца — Филарета — отцом и предлагал вместе идти войной на Польшу, «в землю короля Сигизмунда». Филарет отвечал: «Мне с королем Сигизмундом за его неправды, как и сыну нашему, в мире и дружбе никакими мерами быть нельзя, не отомстивши за его неправды». Посол просил, чтобы государь запретил донским казакам нападать на турецкие земли. Филарет отвечал, «что на Дону живут воры и государя не слушают».

Отношения с Турцией были установлены записью, в которой говорилось: «За великого государя Мурада крест целую, что ему с царем Михаилом Федоровичем в дружбе быть, послами ссылаться без урыва, помогать царскому величеству, а недругов его и на польского короля стоять за одно. Крымскому царю и ногаям, и азовским людям на московские земли войной ходить не велит». Условия, предъявленные со стороны турецких властей в отношении Крыма, ногаев и азовцев, ставило московское правительство в трудное положение относительно донских казаков.

В 1628 году в Константинополь с Кантакузеном из Москвы отправлены были послы, в составе которых были дворянин Яковлев и дьяк Евдокимов. Послы повезли, по обычаю, жалование донским казакам — 2 000 рублей, сукна и разные запасы. Прибыв на Дон, послы узнали, что атаман Каторжный с казаками вышел в море, и что казаки с азовцами живут не в мире. Они стали требовать мирных отношений с азовцами. Казаки отвечали: «Помиримся, турецких сел и городов брать не станем, если от азовцев задору не будет, если на государевы окраины азовцы перестанут ходить, государевы города разорять, отцов наших и матерей, братьев и сестер, жен и детей в полон брать и продавать не станут. Если же азовцы задерут, то волен Бог да государь, а мы терпеть не станем, будем за отцов своих и матерей, братьев и сестер стоять. И в том Бог и государь волен, что наши казаки с нужды и бедности пошли на море зипунов доставать, не зная государева нынешнего указа и жалованья, а нам послать за ними нельзя, и сыскать их негде — они на одном месте не сидят» (Соловьев, т. 9, стр. 1244).

Пришел с моря Каторжный и заявил, что турки погромили его у Трапезунда. Послы помирили казаков с азовцами и поехали дальше, они были ласково встречены в Турции, но пришли вести, что донские казаки напали на Крым, заняли и выжгли город Карасу, Минкуп, и отношение хозяев изменилось. Кантакузен в переговорах с Турцией превратился в постоянного посла. Путь его следовании из Турции в Москву проходил через земли донских казаков и он останавливался в их центре, вел с ними разговоры, наблюдал, доносил обо всем султану, и предлагал царю и патриарху проекты, касающиеся казаков. Уже в 1627 году патриах писал донским казакам: «Или того себе чаете, что мы великий государь не можем с вами управиться». За дальнейшее непослушание царь грозит «казнити смертию казаков». В 1628 году последовала новая грамота, в которой писалось, что «царь и патриах на казаков кручиноваты, какими обычаями вы там делаете не по нашему указу». Наконец, долгие угрозы переросли в совершенно враждебные отношения. (Сватиков, стр. 73–74).