История Халифата. Том 2. Эпоха великих завоеваний, 633—656

Болезненнее всего воспринимали этот сдвиг люди, которые сами поставили над собой такого халифа. Они не были обделены материально и получали из казны щедрые дары, но предпочли бы, чтобы такие же дары не доставались бывшим врагам пророка, а главное — выбирая халифа, они надеялись оставаться, как при его предшественниках, ближайшими советниками. Приблизив к себе ал-Хакама и его сыновей, Усман оттолкнул от себя наиболее уважаемых людей мусульманского сообщества.

Когда Абдаррахман, Али, Талха и аз-Зубайр пришли увещевать Усмана, подарившего Са’ду б. ал-Асу 100000 дирхемов, халиф будто бы ответил: «Он родственник, связанный [со мной] кровными узами». — «А разве у Абу Бакра и Умара не было близких и кровных родственников?» — спросили они. На что последовал ответ: «Абу Бакр и Умар проявляли благочестие [+52], отстраняя своих родственников, а я проявляю благочестие, награждая близких». — «Ей-богу, их поведение нам милее, чем твое поведение». — «Ничего не поделаешь» [*3], - ответил им Усман [+53].

Сомнительно, чтобы Усман так неприкрыто цинично ответил старым сотоварищам. Перед нами, скорее всего, исторический анекдот, в котором отразилось расхожее мнение о том, как должен был ответить Усман в свете его политики, тем более что сходные высказывания приписываются Усману в связи с совершенно иными ситуациями [+54]. Однако не приходится сомневаться, что старые соратники пытались его увещевать, и что в каком-то случае он высказался в таком роде.

Вскоре после скандального смещения ал-Валида начались открытые конфликты Усмана со старой гвардией ислама. Причины этих конфликтов объясняются разноречиво, некоторые из них явно преувеличены противниками Усмана, а разобраться в их нарастании невозможно из-за отсутствия точных хронологических привязок.

Одним из первых возник конфликт с Абу Зарром, претендовавшим на то, что он — один из первых последователей Мухаммада [+55]. Осуждая Му’авийу за то, что тот стал называть общественную казну вместо мал ал-муслимин («средства мусульман») мал Аллах («средства Аллаха»), узурпируя таким образом права мусульман, Абу Зарр одновременно публично обличал богачей, грозил, что их будут утюжить в аду раскаленным железом. Эти проповеди так возбуждали бедняков, что Му’авийа выслал его в Медину. Абу Зарр пытался убедить Усмана нечестивости обогащения, но Усман ответил: «Эй, Абу Зарр, я сам решу, что мне надо делать, и возьму, что следует, с подданных, и не принуждай их к воздержанию» [+56].

Усман отнесся к Абу Зарру как к безвредному чудаку и отослал его в ар-Рабазу, дав для пропитания несколько верблюдов и небольшое стадо овец. Абу Зарр не пытался вырваться оттуда или собрать вокруг себя какую-то группу сторонников и мирно «умер отшельником в середине июля 652 г. [+57], но противники Усмана зачли ему ссылку Абу Зарра в список прегрешений.

Менее ясны причины ссоры между Усманом и Абдаллахом б. Мас’удом, одним из главных хранителей Корана и многолетним казначеем Куфы. Наиболее вероятной причиной можно считать уничтожение Усманом его списка Корана после составления канонического текста [+58]. Не приходится сомневаться, что при этом Абдаллах сказал халифу немало резких слов. В ответ халиф запретил ему выезд из Медины и прекратил выплату жалованья (а может быть, и сам Ибн Мас’уд из гордости отказался его получать). Вскоре Абдаллах тяжело заболел и умер (в 32/652-53 г.), так и не примирившись с бывшим соратником [+59].

Неуважительное отношение халифа к ветеранам ислама привело к разрыву отношений между ним и Абдаррахманом б. Ауфом. Абдаррахман перестал разговаривать с ним, тот, в свою очередь, перестал подпускать верблюдов Абдаррахмана к своему колодцу [+60]. Были, конечно, всякие пересуды в Медине, рождались слухи, некоторые сообщения источников явно фиксируют не факты, а слухи.

После смерти Абдаррахмана в том же, 32/652-53 г. наиболее авторитетной фигурой в мусульманской общине стал Али б. Абу Талиб. Его преимуществом помимо близости к пророку было то, что, не занимая никаких административных постов, он не создавал поводов настроить людей против себя строгостью, наказаниями или несправедливостью (это — преимущество всякой оппозиции перед стоящими у власти), более того, он нередко выступал защитником обиженных, хотя при всем том, насколько можно судить по источникам, не проявлял открытой враждебности к халифу.

Главная опасность грозила халифу все же не от старых сподвижников пророка и не от мединцев, а из гарнизонных городов, где рядовые воины и некурайшиты выступали против претензий курайшитов и мединской верхушки на монопольное распоряжение завоеванными землями и средствами государственной казны. Это глухое недовольство сначала прорывалось в форме конфликтов с властью отдельных наиболее решительных противников проводимой ею политики и обострялось высокомерием наместников.