Читаем История Хоперского полка Кубанского казачьего войска 1696–1896 гг. полностью

В том же месяце был составлен небольшой отряд на реке Маре, под начальством командира Хоперского полка майора Игельстрома, специально для охраны пятигорских минеральных вод, и особо еще три небольших отряда на р. Эшкаконе и в укреплениях Хумаринском и Усть-Джегутинском431). Во все эти четыре отряда, независимо от Лабинского, назначены 3 сотни Хоперского полка, в числе 4-х офицеров, 12-ти урядников и 350-ти казаков. Вместе с командованием Маринским отрядом на Игельстрома было возложено также заведывание всеми работами, производившимися в названных выше укреплениях.

Постройка укреплений и зимовка в них наших гарнизонов окончательно убедила абадзехов в наших намерениях прочно занять Лабинскую линию. Вблизи вновь устроенных укрепленных пунктов жили мирные бесленеевские аулы, которые, с заселением р. Лабы казаками, совершенно должны были подчиниться нашему влиянию, предаться мирной жизни и прекратить всякое общение с другими племенами закубанских горцев. Поэтому абадзехи начали думать о переселении бесленеевцев силою с Лабы в глубину гор. В первых числах апреля около 10000 конных и пеших абадзехов и других черкесов двинулись с реки Белой на Лабу к бесленеевским аулам432). О намерении и движении неприятеля лазутчики своевременно дали знать Зассу, который немедленно оповестил мирные аулы о своем выступлении к ним. С рассветом 6-го апреля, войска наши стали уже в виду бесленеевских поселений, а затем генерал Засс направился к р. М. Лабе, где по известиям расположился неприятель. Как только движение нашего отряда было открыто, скопище абадзехов поспешно рассеялось по ущельям и лесам. Отряд возвратился обратно, и под его прикрытием бесленеевские аулы к 13-му апреля переселены на реку Окарт и к Тегеням.

14-го числа перед вечером нам дали знать, что часть скопища абадзехов осталась все-таки в верховьях р. Гупса и там скрывается в глубоких оврагах и теснинах. Не теряя времени, Засс скрытно двинулся за Лабу и с рассветом, 17-го апреля, подошел к ущелью р. Гупса, занятого горцами. Абадзехи с занятой ими крепкой позиции встретили передовых казаков сильным огнем, но Засс ловким маневром выманил их на открытое место и разбил наголову. 19-го числа отряд возвратился в укр. Махошевское. Но как ни зорко стерегли мы мирных горцев, все же абадзехи успели увести в горы два темиргоевских аула 433).

Между тем устройство станиц подвигалось быстро вперед, и к 1-му мая 1841 года в Прочном Окопе уже собрались переселенцы из линейных казачьих полков. От Хоперского полка в этом году было назначено к переселению на Лабу 2 офицерских, 3 урядничьих и 130 казачьих семейств 434). 3-го мая все эти переселенцы двинулись в путь за Кубань и там водворены в новых станицах: Чамлыкской, Лабинской и Урупской.

Не смотря, однако, на наши успехи, дела за Кубанью пошли весьма неудачно. Понесенные абадзехами поражения нисколько не охладили их пыл. Они перевели свои жилища, имущество и скот далеко в ущелья гор, к верховьям рр. Белой, Курджипса и Пшехи, а сами стали готовиться к походу на новую Лабинскую линию и даже на правобережье Кубани. В виду таких событий Засс отступил с своим передовым отрядом от верховьев Лабы, чтобы быть наготове, для охраны Лабинской и Кубанской линий. В то же время он дал знать по линии о принятии мер осторожности в более опасных пунктах, а к Махошевскому укреплению, с целью воспрепятствовать наступлению горцев, выдвинул, под начальством полковника Вильде, особый отряд из 400 человек пехоты, 2-х сотен Хоперского полка (из 3-х офицеров и 220-ти урядников и казаков), 200 донских казаков и 200 милиционеров с 4-мя конными и пешими орудиями.

Все эти распоряжения лишь отчасти оградили безопасность наших кордонных линий, так как горцы, не смотря на принятые меры, небольшими партиями и в разных пунктах успевали пробираться на нашу сторону для разбоя и грабежей. Общее напряжение казаков и населения на линии было доведено до чрезвычайности и не было ничего удивительного, что подчас посты наши плошали и пропускали хищников, хотя каждую ночь высылались секреты на все броды и переправы 435).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное