История Хоперского полка Кубанского казачьего войска 1696–1896 гг.

Все лето и осень, помимо указанного наряда, на пограничных постах и в станичных резервах, от полка постоянно находилось на службе 11 офицеров, 26 урядников и 952 казака. В этом году прибавился еще новый служебный наряд, который раньше хотя требовался, но в меньшем размере⁴⁶⁵⁾. Для более спокойного и благополучного проезда почт, фельдьегерей, нарочных и всех вообще проезжающих, а также следования транспортов по почтовому тракту от Ставрополя до Екатериногра-да, приказано было обеспечить этот путь постами, дневными пикетами и ночными секретами из казаков тех полков, в районе которых проходила почтовая дорога. В виду этого, по распоряжению командира Хоперского полка, вблизи дороги были устроены необходимые помещения для людей и лошадей. Командам на почтовых постах и пикетах предписывалось бдительно охранять тракт частыми разъездами, особенно в туманные дни и ночное время. Участок Хоперского полка занимал протяжение в 84 версты от станицы Сергиевской до поста № 7 на р. Средний Карамык. На всем этом протяжении стояло 16 пикетов и 8 постов; числительностью каждый пост с двумя пикетами состоял из 25-ти казаков. Следовательно, на всю охрану почтовой дороги выходило 200 казаков.

Конец 1844 и начало новаго года прошли сравнительно тихо. Носились слухи, что в линейном казачестве подготовляются большие реформы, но пока об этом шли толки, на правом фланге за Кубанью, в начале весны появился какой-то Сельмен-эфендий, как говорили, агент Шамиля. Он начал волновать против нас горские племена закубанцев, имея целью перевести на восточный Кавказ, в Дагестан, несколько сот горцев, а в случае неудачи этого предприятия возмутить все Закубанье ⁴⁶⁶⁾. Сельмен ездил из аула в аул, сыпал обещаниями всяких благ от Шамиля и, действительно, успел повлиять на умы легковерных горцев. На Лабе и Урупе образовалось несколько партий хищников, причем некоторые даже решились идти с Сельменом в Дагестан и Чечню. Но на Кубанской линии скоро узнали о происках дерзкого лезгина и приняли свои меры.

В первых числах июня на некоторых пунктах Кубани и Лабы были поставлены отряды, которым приказано зорко наблюдать окрестности сильными казачьими разъездами ⁴⁶⁷⁾. Две сотни хоперцев вошли в состав небольшого отряда из батальона навагинцев, взвода саперов и 2-х орудий, расположенного лагерем при станице Невинномысской. 20-го июня сильным разлитием Кубани снесло невинномысский мост, и сообщение с левым берегом прекратилось. Отряд распустили, но взамен его верхняя часть Баталпашинского участка была усилена свободными хоперскими сотнями. Кроме того 2 сотни хоперцев, ногайская милиция и 2 конных орудия, под общим начальством командуюшего Баталпашинским участком подполковника Султан-Кази-Гирея, находились в полной готовности для следования к Каменному мосту на Кубани на случай обороны переправы. Вскоре отряд этот усилился. В начале июля, когда полковник Круковский вступил в командование этим отрядом, в нем уже числилось 500 казаков Хоперского полка, 300 всадников милиции и 2 конных орудия. С этими силами Круковский расположился лагерем при упраздненном Хумаринском укреплении ⁴⁶⁸⁾, ежеминутно угрожая скопищам Сельмена. Хитрый лезгин смекнул, что при таком надзоре за переправами через Кубань пробраться в Кабарду будет слишком рискованно, а потому тайком покинул главное сборище; с частью молодежи он бросился на Лабинскую линию, но там не имел успеха. Бесленеевцы и кабардинцы не тронулись с места, посмеиваясь втихомолку над легкомыслием абадзехов и убыхов. Сконфуженный Сельмен-эфендий покинул Закубанье и удалился в Дагестан. Отряд Круковского до самой осени оставался на своей позиции, ожидая из-за Кубани всяких неприятностей.

Командованием летучим отрядом при Хумаринском укреплении заканчивается блестящая деятельность полковника Круковского, как командира Хоперского полка. 7-го августа 1845 года он был назначен командиром Нижегородского драгунскаго полка: в том же месяце, сдав Хоперский полк полковнику Роберту Карловичу Васмунду (впоследствии генерал-майор и командир Хоперской бригады), Круковский простился с хоперцами и отправился к месту нового служения. Личность Феликса Антоновича и его военная и административная деятельность, во время почти трехлетнего командования Хоперским полком, оставили по себе среди хоперцев добрую память, увековеченную боевою песнею про бекешевское дело[109].