История Хоперского полка Кубанского казачьего войска 1696–1896 гг.

Торжественные звуки гимна «Боже, Царя храни» и радостный колокольный перезвон оглашали воздух и сопровождали это блестящее шествие. Площадь и улицы наполнены были ликующим народом, собравшимся сюда более нежели за 100 верст. В церкви отслужена была божественная литургия, по окончании которой граф Евдокимов снял с подушки рескрипт и вручил его священнику Михайловской станицы о. Сперанскому для прочтения. Казаки с благоговением слушали обращенное к ним Царское слово; когда кончилось чтение, и наказный атаман поздравил казаков с Монаршей милостью, не имеющей себе примера в летописях русского казачества, казаки радостно отозвались полной готовностью исполнить священную волю Государя Императора. Приняв опять рескрипт, полковник Вельяшев понес его с теми же ассистентами на атаманскую площадь в предшествии духовенства с хоругвями и иконами и в сопровождении всех присутствовавших в церкви, при огромнейшем стечении народа, теснившегося на улицах. Сотня, бывшая в строю, следовала за процессиею. По прибытии на площадь, граф Евдокимов, удовлетворяя общему желанию казаков, приказал начальнику штаба, полковнику Забудскому, вторично прочитать Высочайший рескрипт, чтобы все, не вмещавшиеся в церкви, могли слышать Царское слово.

Велико было внимание слушателей; всякий старался не проронить ни одного слова и нельзя было представить, что здесь стоит толпа народа, мужчин и женщин, не вмещающаяся на площади. По совершении молебствия, граф Евдокимов принимал изъявления самой искренней и восторженной преданности казаков престолу и отечеству. Крики «ура!», при прохождении наказного атамана с Высочайшим рескриптом в руках, не умолкали, и здесь же, на площади, выборные от станиц казаки обратились с просьбой к нему принять и довести до сведения Государя Императора изложенное на письме выражение верноподданнических чувств их и готовность на все усилия для выполнения Высочайшей воли. На площади, перед атаманским домом раскинуты были шатры и приготовлен для казаков обед от атамана. Как хозяин, граф Николай Иванович взял чарку водки и, в ответ на приветствие к казакам, был встречен единодушным «ура!».

Предоставив казакам полную свободу пировать, радушный хозяин пригласил к обеду всех бывших налицо генералов, штаб и обер-офицеров более 100 человек. Провозглашенный тост за здоровье Государя Императора, казаки приняли с величайшим энтузиазмом и радостно огласили неумолкаемым «ура!». С особенным восторгом ответили они также на предложенный тост за здоровье главнокомандующего князя Барятинского. Потом были провозглашены здравицы за преуспеяние Кубанского казачьего войска и за наказного атамана. В 3 часа пополудни граф Евдокимов отбыл в Ставрополь, а казаки шумно пировали до поздней ночи и весело толковали о предстоящем окончательном поселении их «до самого моря», а там и они, как другие казаки, заживут мирно на своей земле, которая Всемилостивейше даруется им в частную собственность, вечную и потомственную[162].

Так окончились для 1-го Хоперского полка тяжелые дни переселенческого вопроса. Высшее начальство убедилось, что поголовное переселение казаков, успевших в большинстве обзавестись солидными хозяйствами – дело тяжелое и разорительное для населения, обязанного всеобщею военно-конною службою на всем собственном содержании. Протест казаков был не простая вспышка горсти легкомысленных людей, а решительное неудовольствие десятков тысяч народа против поспешности и ничем не оправдываемой трудности предложенных условий колонизации.

Тогда же графу Евдокимову предписано было командующим Кавказскою армиею (23-го мая № 753) объявить казакам 1-го Хоперского полка, что за Кубань будут переселяться по жребию, но в большем размере и от всех станиц Кубанского войска равномерно, и что казаки станиц Александровской, Круглолесской, Грушовской и Северной признаются виновными в неповиновении, а потому строевые сотни этих станиц будут посланы все в полном составе за Кубань, в отряды действовавшие против горцев, чтобы дать им возможность своею кровью смыть позор непослушания, положенный ими на славное имя полка; казакам же сергиевской сотни, за готовность подчиниться требованиям начальства, объявлялось «спасибо» от имени князя Барятинского и сотню эту приказано было распустить на льготу.

Вновь выработанные правила колонизации предгорий Кавказа по жребию и по охоте, в виде утвержденного 10-го мая 1862 года «Положения о заселении казаками предгорий западной части Кавказского хребта» – дали возможность поселить еще в 1861 году 1993 семейства[163] в станицах: Усть-Джегутинской, Верхне-Николаевской (ныне Красногорская), Каладжинской, Ахметовской, Псеменской, Андрюковской, Переправной, Нижне-Фарсской, Губской, Бесленеевской и Кужорской (11 станиц). В последующее время, по 1865 г. включительно, благодаря льготам «Положения», за Кубанью было основано еще около 70-ти станиц, в которых водворилось почти 14000 семейств. За это время из 4-й Хоперской бригады выселилось на передовые линии 435 урядничьих и казачьих семейств ⁶²³⁾.