История Хоперского полка Кубанского казачьего войска 1696–1896 гг.

…В 10-х числах ноября 1-я Кавказская казачья дивизия сосредоточилась в селении Ольшанка или Волоконовка (точно не помню), севернее Валуйки. Здесь произошло некоторое перемещение старших начальников и переформирование полков. Сюда из Екатеринодара вернулся начальник штаба Шкуро, Генерального штаба генерал-майор Шифнер-Маркевич. Следствием этого было – генералы Шкуро и Губин немедленно же вы ехали в Екатеринодар, а в командование дивизией вступил Шифнер-Маркевич…

…Первым приказом генерала Шифнер-Маркевича по дивизии было: «Ввиду малочисленности полкового состава, бригады сворачиваются в Сводные полки. 1-й и 2-й Хоперские полки образуют Сводно-Хоперский полк, под командой полковника Елисеева Феодора, а 1-й и 2-й Кубанские партизанские конные полки сводятся в Сводно-Партизанский конный полк под командованием полковника Соламахина Михаила. Отдельные функции по полкам отправляются только в хозяйственном отношении».

Свернувшись в два Сводных полка, дивизия имела около 600 шашек. При Сводно-Хоперском полку было что-то до 16 пулеметов. Полк был разбит на шесть сотен. 1-й дивизион, то есть: 1-ю, 2-ю и 3-ю сотни, составляли казаки 1-го Хоперского полка, а 2-й дивизион – 4-ю, 5-ю и 6-ю сотни – составляли казаки 2-го Хоперского полка. Полки стали достаточно сильными, но численность всей дивизии оставалась та же.

Новое молодецкое дело хоперцев

В группе сел севернее Валуйки, вдоль полотна железной дороги, наша дивизия держала фронт, чередуясь полками. Был конец ноября. Пехота красных, тесня нас, занимала одно село за другим. Села здесь были частые. Последние два села, занятые каждой стороной, разделял пустырь в 500–600 шагов. На улицах нашего села нельзя было показаться, даже и пешком. Обстрел села был нудный, но постоянный и нервировал казаков. Присутствие Шифнер-Маркевича ободряло казаков и вносило успокоение. Генерал был всегда спокоен, но при встречах с кем бы то ни было был очень разговорчив. Ежедневно приглашал нас, командиров полков, в свой штаб, угощал чаем и любил шутить. В нем совершенно не чувствовался тип того старшего начальника, перед которым надо «тянуться».

С полковником Соламахиным они были старые шкуринцы, оба носили волчьи папахи. Соламахина он называл «Миша, и ты», а тот его – «Ваше превосходительство». Меня он называл по фамилии, как совершенно неведомого ему…

Здесь ближе я познакомился со своим старым однокашником (по Майкопскому техническому училищу), теперь командиром Сводно-Партизанского полка, полковником Соламахиным. Он был отличный боевой офицер…

В одну из ночей мы ждали очередного наступления красных. В ох ранении, в полном своем составе, стояла 1-я сотня под командой есаула (фамилию не помню, но он был житель села Ивановка Баталпашинского отдела, старый шкуринец, приписанный в казаки). Ровно в полночь он решил захватить окраину села противника, чтобы там согреться, а может быть, и покушать горячего – как он потом доложил мне. Он занял окраину и донес мне, что при поддержке можно занять и все село.

Со Сводно-Хоперским полком, в конном строю, я поспешил к нему на помощь. Красные, не ожидая казаков, мирно спали в своих теплых хатах. При нашем приближении сторожевая сотня в конном строю бросилась по единственной улице села с диким гиком и со стрельбою вверх, словно на свадьбе, и нагнала такой страх на красных, что они, выскакивая из квартир, сдавались без боя.

За селом была захвачена рота с двумя пулеметами, стремившаяся остановить казаков. И пока на мое донесение прибыл генерал Шифнер-Маркевич и полковник Соламахин со своим Партизанским полком, СводноХоперский полк уже согнал всех пленных вместе с шестью пулеметами. Это оказался батальон, силой около 400 человек, занимавший это село. Конница батальона и два пулемета успели ускакать в следующее село, отстоявшее в двух верстах.

Шифнер-Маркевич пешком обходит пленных, всматривается в их лица, расспрашивает – какой части? где другие части? кто командует? много ли у красных пушек, пулеметов? Он на месте творил живое дело, думал и решал. И все сам, один, во все вникающий и никого не ругающий, а только распоряжается, как хороший хозяин, который должен знать – что у него происходит в хозяйстве.

Красноармейцы трясутся от холода и страха, но он и их ободрил, сказав: вы русские солдаты и вам ничего не будет…

Одиночные казаки-хоперцы, увлекшись преследованием, ворвались в следующее село, но были отражены огнем красных и оставили там упавшего с коня казака – убитого или раненого – они не знают. Убитый казак был 2-го Хоперского полка. Шифнер-Маркевич приказал выручить тело именно трем сотням 2-го Хоперского полка, но не иному полку.