История христианской Церкви. Том II. Доникейское христианство (100 — 325 г. по P. .)

Acta Martyrii Ignatii, в издании: Ruinart, p. 8 sqq.; недавние издания: Theod. Zahn, Patrum Apost. Opera(Lips. 1876), vol. II, pp. 301 sqq.; Funk, Opera Patr.Apost.,vol. I. 254–265; II. 218–275; и Lightfoot: S. Ignatius, S. Polyc,II. 1, 473–570.

Труды

О правлении Траяна вообще: Tillemont, Histoire des Empereurs;Merivale, History of the Romans under the Empire.

Об Игнатии: Theod. Zahn: Ignatius von Antiochien.Gotha 1873 (631 pages). Lightfoot: S. Ignatiusи S. Polyc,London 1885, 2 vols.

О хронологии: Adolph Harnack: Die Zeit des Ignatius.Leipzig 1878 (90 pages); см. также Keim, l. с. 510–562; но особенно Lightfoot, l. с.II. 1, 390 sqq.

Послания Игнатия мы обсудим в главе XIII, которая посвящена церковной литературе, § 164 и 165.

Траян, один из лучших и наиболее достойных похвалы императоров, которого почитали как «отца своей страны», вслед за своими друзьями Тацитом и Плинием совершенно не понимал природы христианства; он первый официально объявил христианство запрещенной религией (до него такое отношение к христианству было неформальным). Он восстановил суровые законы, запрещающие любые тайные общества [41], и провинциальные власти применяли их к христианам, так как те часто собирались для поклонения. Решением Траяна определялось отношение правительства к христианам в течение более ста лет. О решении этом говорится в его переписке с Плинием Младшим, губернатором Вифинии в Малой Азии со 109 по 111 г.

Плиний вступил в официальный контакт с христианами. Он сам видел в этой религии всего лишь «развращенное и неумеренное суеверие» и с трудом мог объяснить его популярность. Он сообщил императору, что это суеверие неустанно распространяется не только в городах, но и в селениях Малой Азии и увлекает людей любого возраста, общественного положения и пола так, что храмы почти заброшены, а жертвенных животных никто не покупает. Для того чтобы остановить распространение веры, он приговорил к смерти многих христиан, других же, бывших римскими гражданами, отправил на суд имперского трибунала. Но он просил у императора дальнейших инструкций: следует ли ему проявлять уважение к возрасту; следует ли ему считать преступлением само принятие имени христианина, если других преступлений человек не совершил.

На эти вопросы Траян ответил: «Ты следуешь верным путем, друг мой, по отношению к христианам; ибо никакое всеобщее правило, применяемое во всех остальных случаях, здесь не подходит. Их не следует искать; но когда обвинение выдвинуто и доказано, их надо наказывать; если человек отрицает, что он христианин, и доказывает это действием, а именно, поклонением нашим богам, его следует простить как раскаявшегося, хоть он и останется под подозрением по причине своего прошлого. Но не нужно начинать процесс на основании анонимных обвинений; это подает плохой пример и противоречит нашему веку» (то есть духу правления Траяна).

Это решение гораздо мягче, чем можно было бы ожидать от императора–язычника старого римского образца. Тертуллиан обвиняет решение Траяна в противоречивости, как одновременно жестокое и мягкое, запрещающее искать христиан, но предписывающее их наказывать, объявляющее их таким образом невиновными и виновными в одно и то же время. Но, очевидно, император следовал политическим принципам и полагал, что такой временный, по его мнению, и заразительный энтузиазм, вызванный христианством, проще подавить, не обращая на него внимания, чем открыто выступая против него. Он предпочитал игнорировать его, насколько это возможно. Но каждый день христианство все больше и больше привлекало к себе общественное внимание, распространяясь с неотвратимой силой истины.

На основании этого предписания правители, следуя своим чувствам, проявляли чрезмерную жестокость к христианам как членам тайных обществ и religio illicita.Даже гуманный Плиний сообщает нам, что отправлял на дыбу слабых женщин. Сирия и Палестина страдали от свирепых гонений в это правление.

Симеон, епископ Иерусалимский, как и его предшественник Иаков, родственник Иисуса, был обвинен фанатично настроенными иудеями и распят в 107 г. по P. X. в возрасте ста двадцати лет.

В том же году (или, возможно, между 110 и 116) известный епископ Игнатий Антиохийский был приговорен к смерти, перевезен в Рим и брошен диким зверям в Колизее. История его мученичества, без сомнения, была сильно приукрашена, но в ее основе наверняка лежали реальные факты, и она представляет собой характерный пример легендарной мартирологии древней церкви.