История христианской Церкви. Том II. Доникейское христианство (100 — 325 г. по P. .)

Schwabe: De insigni veneratione, quae obtinuit erga martyres in primit. eccl.Altd. 1748.

С благодарностью вспоминая верность этой «благородной армии мучеников», признавая нерушимость общения святых и предвосхищая телесное воскресение, церковь стала почитать мучеников и даже их мертвые останки; однако это почитание, само по себе вполне оправданное и совершенно естественное, уже скоро вышло за рамки Писания, а впоследствии выродилось в поклонение святым и реликвиям. Языческое поклонение героям незаметно продолжилось в церкви и крестилось христианским именем.

В Смирнской церкви, судя по ее посланию от 155 г., мы находим это поклонение в его еще невинной, детской форме: «Они [иудеи] не знают, что мы не можем ни покинуть когда–либо Христа, Который пострадал ради спасения всего мира искупленных, ни поклоняться кому–то еще. Его одного мы обожаем как Сына Божьего; а мучеников мы любим, как они заслуживают , за их великую любовь к их Царю и Учителю, и мы хотим также быть их товарищами и соучениками» [88]. День смерти мученика назывался его небесным днем рождения [89], этот день ежегодно отмечали на его могиле (в основном в пещере или катакомбах), молясь, читая историю его страданий и победы, причащаясь и устраивая священную вечерю.

Но ранняя церковь на этом не остановилась. Начиная с конца II века мученичество стало восприниматься не только высшей христианской добродетелью, но в то же время и крещением огнем и кровью [90], замечательной заменой водного крещения, как очищающее от греха и обеспечивающее вход на небеса. Ориген зашел так далеко, что приписывал страданиям мучеников ценность искупления других людей, эффективность, подобную эффективности страданий Христа, на основании таких отрывков, как 2 Кор. 12:15; Кол. 1:24; 2 Тим. 4:6. Согласно Тертуллиану, мученики немедленно достигали небесного блаженства, и им не нужно было, как рядовым христианам, проходить через промежуточное положение. Так истолковывалось благословение для тех, кто гоним за правду, в Мф. 5:10–12. Следовательно, по Оригену и Киприану, молитвы мучеников перед престолом Божьим были особо действенными для воюющей на земле церкви, и, в соответствии с примером, приведенным у Евсевия, незадолго доих смерти их ужепросили о будущих ходатайствах.

В римских катакомбах мы встречаем надписи, в которых покойных просят молиться о своих живых родственниках и друзьях.

Таким образом почтительное отношение к личностям мучеников было в некоторой степени перенесено на их останки. Смирнская церковь считала кости Поликарпа более драгоценными, чем золото или бриллианты [91]. Останки Игнатия также почитались христианами Антиохии. Друзья Киприана собрали его кровь в платки и построили часовню на его могиле.

Часто до крайности доходило поклонение не только покойным мученикам, но и исповедникам — оставшимся в живых верующим, не пожелавшим отрекаться от своей веры. Особой обязанностью диаконов было навещать их в тюрьмах и служить им. Язычник Лукиан в своей сатире «De morte Peregrini» описывает неустанную заботу христиан о своих братьях в темнице: им приносили груды подарков, выражения сочувствия поступали издалека, и все это, конечно же, по мнению Лукиана, делалось из чистого добродушия и энтузиазма. Тертуллиан монтанистского периода критикует чрезмерное внимание церкви к исповедникам. Ходатайства исповедников об отступниках — Libelli pacts,как их называли, — обычно приводили к восстановлению последних в церкви. Мнение исповедников обладало особым весом при выборе епископов и нередко считалось более авторитетным, чем мнение клира. Киприан наиболее красноречив, когда восхваляет их героизм. Его послания к заключенным в тюрьму исповедникам Карфагена полны прославлений, их стиль в чем–то даже оскорбителен для евангельских представлений. Однако в конце Киприан протестует против злоупотребления привилегиями, от которого ему самому пришлось пострадать, и искренне призывает пострадавших за веру к святости жизни, к тому, чтобы полученные ими почести не стали для них ловушкой, чтобы они не сбились с пути из–за гордости и небрежения. Он всегда представляет венец исповедника и мученика как безвозмездный дар Божьей благодати и видит его реальную сущность скорее во внутреннем предрасположении, нежели в обращенном наружу деянии. Коммодиан воспринял идею мученичества во всей ее полноте, когда распространил ее на тех, кто, не проливая крови, устоял до конца в любви, смирении, долготерпении и во всех христианских добродетелях.

Глава III. Литературный спор христианства с иудаизмом и язычеством

§28. Литература

Источники

Тацит (консул с 97 г., умер около 117): Annal.,xv. 44. См. также, что он пишет об иудеях:

Hist.v. 1–5. Плиний (умер около 114 г.): Ер.х. 96, 97.