История Христианской Церкви. Том III. Никейское и посленикейское христианство От Константина Великого до Григория Великого 311 — 590 г. по Р. Х.

Никейский собор 325 г. посвящает этой проблеме третий канон: «Великий собор категорически запрещает, и не разрешает ни епископу, ни священнику, ни диакону, ни какому другому клирику, иметь при себе , если это не его мать, или сестра, или тетка, или другая подобная личность, находящаяся вне всяких подозрений» [443]. Этот канон составляет основу всего последующего законодательства церкви de cohabitatione clericorum et mulierum.Его приходилось неоднократно возобновлять и подкреплять, а отсюда ясно видно, что он часто не соблюдался. Собор в Толедо, в Испании, 527 или 531 г. объявляет в третьем каноне: «Ни один священник начиная с иподиакона не должен жить с женщиной, свободной, вольноотпущенной или рабыней. Только мать, или сестра, или другая близкая родственница может вести у него хозяйство. Если у него нет близких родственниц, его домоправительница должна жить в отдельном доме и ни под каким предлогом не входить в его жилье. У кого происходит иначе, тот не только должен быть смещен с духовной должности и не допускаться в церковь, но и вообще исключен из общения католиков». Concilium Agathense в Южной Галлии, 506 г., в котором принимало участие тридцать пять епископов, постановил в десятом и одиннадцатом канонах: «Священник не должен посещать и принимать у себя в доме женщин, которые не являются его родственницами; он может жить только с матерью, сестрой, дочерью или племянницей. Женщины–рабыни и вольноотпущенные также не допускаются в дом священника». Похожие законы, предполагающие более или менее строгие наказания, были приняты на соборах в Гиппоне, 393, Анжере, 453, Туре, 461, Лериде, Испания, 524, Клермоне, 535, Браге, 563, Орлеане, 538, Туре, 567 [444]. Император Юстиниан в двадцать третьем из своих новых законов вообще запретил женщинам жить в доме епископов, но Трулльский собор 692 г. вернулся к никейскому закону [445]. Западные соборы также попытались отменить исключения, дозволявшиеся никейским каноном, и запретить священнику любое общение с женщинами, кроме как в присутствии сослужителей.

Однако такая строгость, неблагоприятным образом свидетельствовавшая о положении вещей, которое сделало ее необходимой, не улучшила ситуации, а, скорее, привела к моральному равнодушию, так что в Средние века Латинская церковь повсеместно терпела открытое сожительство священников с женщинами, и для того, чтобы восстановить прежние законы безбрачия, понадобилась вся энергия Григория VII. Впрочем, тайные, гораздо более опасные нарушения остались [446]. Последний церковный закон о mulieres subintroductaeболее терпим; он не ограничивает общение священника одними близкими родственницами, но исключает только наложниц и «сомнительных» женщин — «de quibus possit haben suspicio» [447] .

§51. Моральный характер священства в целом

Августин помогает нам представить священство Римской империи в истинном свете, с его положительными и отрицательными особенностями, когда говорит о духовных должностях так: «При этой жизни, особенно в наши дни, нет ничего проще, приятнее и угоднее для людей, чем должность епископа, или пресвитера, или диакона, если выполнять обязанности поверхностно и для удовольствия людей; но нет в глазах Бога ничего более греховного, скорбного и влекущего за собой проклятие. Но также в этой жизни, и особенно в наши дни, нет ничего более сложного, трудоемкого и рискованного, чем служение епископа, или пресвитера, или диакона; и ничто в глазах Бога не благословенно более, если битва ведется так, как заповедовал наш Предводитель» [448]. Нам не стоит удивляться, что, с одной стороны, когда условия существования церкви стали лучше и расширилось поле ее деятельности, на священные должности устремилось много легкомысленных и недостойных людей; с другой стороны, не стоит удивляться и тому, что самые искренние и достойные епископы того времени, такие как Амвросий, Августин, Григорий Назианзин и Златоуст, с трепетом относились к своим обязанностям и вынуждены были принимать их на себя в какой-то степени против своей воли, по призыву церкви.