История Христианской Церкви. Том III. Никейское и посленикейское христианство От Константина Великого до Григория Великого 311 — 590 г. по Р. Х.

VII. Этическиеили практическиеи аскетическиетруды. К ним относятся триста девяносто шесть Sermones(в основном очень коротких проповедей) de Scnpturis(на тексты Писания), de tempore(праздничные), de Sanctis(в память об апостолах, мучениках и святых) и de diversis(на разные темы), некоторые из них Августин диктовал, другие записывали слушатели [2197]. Также различные моральные трактаты: De continentia(395); De mendacio(395), против обмана (не следует путать с похожим трудом, уже упомянутым, Contra mendacium,против обманной теории присциллиан, написанным в 420); De agone Christiano(396); De op`ere monachorum,против праздности в монастырях (400); De bono conjugali adv. Jovinianum(400); De virginitate(401); De fide et openbus(413); De adulterinis conjugis,на 1 Кор. 7:10 и далее (419); De bono viduitatis(418); De patientia(418); De cura pro mortius gerenda,для Павлина из Нолы (421); De utilitate jejunii; De diligendo Deo; Meditationesи другие [2198].

Приведя обзор этого гигантского литературного материала, куда входили также и другие, ныне утраченные трактаты и послания, и вспомнив о трудах Августина в качестве епископа, о многочисленных путешествиях, об участии в спорах между верующими, нередко отнимавших у него целые дни, мы можем лишь поражаться упорству, усердию, энергии и верности этого отца церкви. Воистину, такая жизнь достойна того, чтобы прожить ее.

§180. Влияние Августина, его связь с католичеством и протестантизмом

Прежде чем мы оставим эту впечатляющую личность и весь период церковной истории, в который она сияет как ярчайшая звезда, мы должны добавить несколько замечаний о влиянии Августина на мир после его времени и о его положении по отношению к великому противостоянию католиков и протестантов. Все отцы церкви действительно являются общим наследием обеих сторон, но ни один из них не оказал такого устойчивого влияния на обе из них и ни одного так не ценят в обеих, как Августина. Только на Греческую церковь он оказал мало влияния или вообще никакого, ибо эта церковь остановилась на неразвитой синергической антропологии предыдущего века [2199].

1. В первую очередь Августин внес большой вклад в развитие доктринальной основы, общейдля католичества и протестантизма, в борьбу с такими радикальными ересями, как манихейство, арианство и пелагианство. Во всех этих великих интеллектуальных конфликтах он был защитником христианской истины от опасных заблуждений. Благодаря его влиянию канон Священного Писания (правда, включающий в себя ветхозаветные апокрифы) был зафиксирован в его нынешней форме на соборах в Гиппоне (393) и Карфагене (397). Он победил манихейский дуализм, гилозоизм и фатализм, спас библейское представление о Боге и творении, библейское учение о природе греха и происхождении свободной воли человека. Он развил никейское учение о Троице, дополнил его учением о двойном исхождении Святого Духа и придал ему форму, которая с тех пор все время преобладала на Западе и которая нашла свое классическое выражение в Афанасьевском символе веры. В христологии, напротив, он ничего не добавил и умер незадолго до начала великих христологических споров, которые были улажены церковью на соборе в Халкидоне, через двадцать лет после его смерти. Но он предвосхитил Льва, распространив на Западе важную формулу «две природы в одной личности» [2200].

2. Августин является также основным богословским творцом латинско–католическоисистемы, в отличие от грекокатоличества с одной стороны и от евангельского протестантизма с другой. Он заправлял всем богословием Средних веков и стал отцом схоластики в силу своего диалектического мышления и отцом мистицизма в силу своего верующего сердца, хотя и не должен отвечать за крайности ни той, ни другой системы. Ибо схоластика стремилась постичь божественную истину своим разумом и потерялась в пустой диалектике, мистика старалась уловить божественное своими чувствами и впала в туманный сентиментализм, Августин же старался постичь божественное объединенными силами ума и сердца, смелой мысли и смиренной веры [2201]. Ансельм, Бернар Клервоский, Фома Аквинский и Бонавентура ближе всего к нему в этом отношении. Даже сейчас, когда католическая церковь стала Римской, Августин пользуется большим уважением в ней, чем Амвросий, Иларий, Иероним или Григорий Великий. Все это можно объяснить только его внутренней тонкостью [2202].