История христианства. Том I. От основания Церкви до эпохи Реформации

Для руководства новым монастырем Гильом пригласил Бернона, монаха, известного своей стойкой приверженностью "Уставу" и своими усилиями по реформированию монашества. По просьбе Бернона Гильом выделил для монастыря свое любимое охотничье угодье – Клюни. Монастырь вместе с землями, необходимыми для его содержания, был передан "святым Петру и Павлу", то есть поставлен под прямую юрисдикцию папы и под его покровительство. Поскольку папство в то время переживало упадок, это покровительство всего-навсего ограждало от вмешательства местных епископов и феодальных сеньоров, с том числе самого Гильома или его наследников. Кроме того, чтобы новый монастырь не стал добычей разложившегося папства, документ о передаче недвусмысленно запрещал папе захватывать или забирать то, что принадлежит исключительно двум святым апостолам.

Верной руководил Клюни до 926 года. Об этих ранних годах известно немного, так как Клюни был лишь одним из монастырей, которые Бернон намеревался создать или реформировать. Но после его смерти монастырь поочередно возглавляли несколько даровитых и независимо мысливших аббатов, сделавших Клюни центром широкомасштабной реформы монашества: Одон (926-944), Эмар (944-965), Майель (965-994), Одилон (994-1049) и Гуго (1049-1109). В течение двухсот лет монастырем в Клюни руководили шесть аббатов, отличавшихся необычайной преданностью делу, большими способностями и долголетием. Под их руководством идеалы монастырской реформы распространялись все шире. Седьмой аббат, Понтий (1109-1122), был человеком не такого склада, как остальные. Но его преемник Петр Преподобный (1122-1157) восстановил многое из того, что было утеряно при Понтий.

Поначалу целью монахов Клюни было просто следование "Уставу" Бенедикта во всей его полноте. Но затем поле их деятельности расширилось, и аббаты Клюни, по примеру Бернона, приступили к реформированию и других обителей. В результате появилась целая сеть "филиалов Клюни", подчинявшихся аббату основного монастыря, – не "орден" в строгом смысле слова, а скорее структура, состоявшая из самостоятельных монастырей под началом одного аббата, назначавшего настоятелей в каждую общину. Такому же принципу начали следовать и в женских монашеских общинах, первая из которых, в Марсиньи, была основана в XI веке, когда аббатом Клюни был Гуго.

Как предписывал "Устав", основным занятием монахов и монахинь было выполнение суточного круга богослужений или соблюдение уставных часов молитвы и чтения Писания, определенных Бенедиктом. Этому клюниицы уделяли такое внимание, что когда движение достигло своей высшей точки, за один день они пели 138 псалмов. Кроме того, совершались обряды, с годами все усложнявшиеся, поэтому клюниицы почти все время проводили в богослужениях, пренебрегая физическим трудом, который для Бенедикта также имел важное значение. Отход от "Устава" оправдывался тем, что назначение монахов – молиться и прославлять Бога и что они могут делать это в большей чистоте, если не будут пачкаться на полях.

Достигнув высшего накала, реформаторское рвение клюнийцев не знало границ. Определив порядок жизни в сотнях монашеских обителей, они обратились к реформированию всей церкви. Для папства настали самые мрачные времена, когда понтифики сменяли друг друга с головокружительной быстротой и когда папы и епископы стали феодальными сеньорами, участвовавшими во всякого рода интригах. В таких условиях монашеский идеал, каким он был осуществлен в Клюни, являл собой луч надежды. Наряду с клюнийцами все больше становилось сторонников общей реформы церкви по образцу монастырских общин. На фоне разложения, царившего в высшей церковной иерархии, клюнийское движение многим казалось чудом, божественным вмешательством, несущим с собой новую зарю.

Таким образом, в XI веке целью церковной реформы считалось распространение порядков, принятых во многих монашеских общинах. Именно с таким настроением Бруно из Туля со своими спутниками Гильдебрандом и Гумбертом отправились в Рим, где Бруно станет папой под именем Льва IX. Монастырь в Клюни процветал благодаря независимости от гражданских властей, поэтому мечтой этих реформаторов тоже была церковь с руководителями, свободными от всяких обязательств по отношению к гражданским властям, будь то короли или феодалы. Неудивительно поэтому, что одним из наибольших зол, подлежащих искоренению, считалась симония (купля и продажа церковных должностей). Назначение епископов и аббатов феодалами, королями и императорами хотя и не было симонией в чистом виде, тем не менее находилось к ней в опасной близости и, следовательно, тоже подлежало запрету, особенно там, где правители не были убежденными реформаторами.