История Киева. Киев имперский

А знаменам разнородным нет и счета: иные завоеваны, другие отобраны от полков по разным реформам. Вся лестница ими уставлена с низу до верху по обе стороны, а когда выходишь из этого военного хранилища под свод мирного неба, то столько разных уносишь с собой впечатлений и чувств, сколько в одном покое сближается веков, людей и деяний! Нельзя равнодушно смотреть на такое здание.

…Более всего жаль, что не видал Китаевской пустыни: мне ее с восторгом расхвалил поселившийся в ней светский человек Г. Сланецкий, тот самый который некогда отнял ногу у славного человека, у принца Ангальта в Финляндии. Как я уму удивился, увидел его с длинной седой бородой в монашеской рясе! Он бросил свет и шнипер (жилобой, снарядец для кровопускания), не пишет рецептов, не мучит живых, не режет мертвых, поет на крылосе, читает книги церковные и в уединенной келье готовится к вечности. Не имея жены, ни потомства, о чем ему жалеть в мире? Имел малое сокровище, нажитое трудами, и в том монастыре похитили. Однако философски снес свою потерю и не тужит о деньгах, радуется своей родиною, наслаждается теплым климатом, дышит свободно и в деяниях своих не дает, кроме Бога, никому отчета. Вот жизнь прямо благостная! Счастлив, кто умеет ощущать ея прелести и ими себя ограничить, но в некоторые лета мила еще суета, проклятая суета!

…На Подоле один киевлянин, некто Могилевский захотел нас иметь у себя в доме и пригласил по малороссийски на борщ. Мы с ним обедали и ели всякое тамошнее кушанье. Стол был жирный, сытый и лакомый, вино пили доброе, хозяин радовался нашим посещением, а мы его лаской и расстались друг с другом взаимно довольны. Признательность его делает честь чувствам, несмотря на то, что он не знатен. Лучшая порода – душа и сердце.

Вообще киевляне, сколько я их видел и из посещений некоторых распознать мог, гостеприимны и до людей охотники. Имея мало публичных увеселений, как и все губернские города, они съезжаются между собой, принимают друг друга, составляют частные общества и не один гость не уйдет, не выпив за здоровья хозяина доброго бокала славного венгерского вина.