История Киева. Киев советский. Том 2 (1945—1991)

Я, как библиофил с 40-летним стажем, с особым удовольствием опишу книгособирательство. Библиофилов становится все меньше и меньше, и ряды их жидеют, что характерно для нашей современного мира, где превалируют страсти вокруг политических кормушек и финансового обмана, когда выдвижение кандидата в депутаты или забивание гола в ворота соперника важнее других общечеловеческих ценностей. Падает значение книги как источника гуманитарной информации, когда в духовном воспитании населения у телевидения и интернета нет соперников. Мой прилавок, где я торгую своими книгами, находится возле Музея Одной улицы. Многие проходящие взрослые особи читают музейную вывеску вслух и по слогам. Словно с мысленным напряжением вспоминают, как складывать буквы. Вот я поэтому обратился в министерство образования, чтобы вывески взяли под охрану как единственный буквенный источник информации. Газеты не выходят, а книги… увы, население не знает, что это такое! Вот поэтому подрастающее поколение смотрит на книгу с не меньшим интересом, чем на бивни мамонта в Музее палеонтологии. А что обыватели? А они помнят из прошлого только сберегательные и санитарные книжки… Ведь других похожих предметов в их памяти – не существует! В проницательной книге «481 градус по Фаренгейту» гениальный предсказатель Рэй Брэдбери поведал о будущем без книжного чтения. Финальные строки этого пронзительного до боли, сегодня особо актуального произведения повествуют об индивидуумах, которые собираются и пересказывают на память строки из литературных шедевров. Но я – закоренелый оптимист и уверен, что будущее все равно за хорошей книгой. Посмею утверждать это как автор и продавец книг! В том числе и своих! А иначе зачем нам это будущее? Жизнь без книги – это тоскливое существование! И духовное прозябание!

Библиофил Анатолий Кончаковский

Уже два десятилетия, как последним островком истинных любителей КНИГИ в безбрежном океане засилья электронных источников информации и бумажных мыльных опер стал клуб «Бегемот» при Доме-музее Михаила Булгакова. Он был создан верными учениками Великого Мастера Библиофильства Я. И. Бердичевского. Это рано ушедший Михаил Грузов, рано уехавший Вильям Бабицкий и настоящий энтузиаст книгособирательства Анатолий Кончаковский. Им удалось собрать не только отменные библиотеки, но и определенный круг истинных почитателей ХОРОШЕЙ КНИГИ! Главную роль в библиофильском воспитании этой Святой Троицы, создателей «Бегемота», сыграл Бердичевский. Яков Исаакович смог передать им понимание миссии истинных рыцарей книги. Он, как Данко, осветил им своим горящим сердцем (как на одном из его экслибрисов) тот важный путь, который они должны будут пройти. И спасибо этому островку истинной духовности и культуры! Могу заверить, что в нашей стране имеются еще немало островов интеллигентности и духовного возрождения, даже более многочисленных. Это нельзя не заметить во время политических противостояний и массового проявления ВЫСОКОЙ ДУХОВНОСТИ нашего народа! Слава многонациональной Украине!

Современный Киев

Мы живем в эпоху «дикого капитализма», и разве можно сейчас сеять доброе, разумное, вечное? Но я взялся за это непосильное дело! И добился успеха! Хотя население этого не заметило. Оно было занято «нЕсущими» проблемами, где-то что-то украсть, или, что более соответствует существующему моменту (длящемуся уже три десятилетия) и терминологии, – что-то стырить!

Я уже четверть века, торгуя книгами на Андреевском спуске, наблюдаю современное общество и имею свое мнение об интеллигенции. Интеллигенты любят смотреть из окна на текущие события, да и то украдкой, а вдруг узнают, что они видели-знали, но не участвовали! И ведь могут пригласить свидетелями или не дай бог понятыми. Лучше быть – непонятными! Поэтому отечественная интеллигенция часто бывает «потусторонней», отказывается свидетельствовать даже в милиции, при ссоре соседей! Я давно убедился в правдивости слов В. И. Ульянова (Ленина), что наша «интеллигенция – говно»! Вождь пролетариата и тут был прав! «Люди гуманитарного образования» за последние полстолетия даже ненароком в музеи и другие центры культуры почти не заходят, у населения, бывающего поблизости, – такой потребности вообще не наблюдалось! Случайно заходить могут только в бордель, а не в музей. И здесь дело не в раскрутке, а в общем состоянии культуры, когда формовщики духовности идут в крайности – или в шароваро-вышиванки, или в изображение человеко-обезьяны с половыми органами нараспашку.