История Китая

Применительно к династии эта теория также во многом верна. Без сомнения, постепенное убывание инициативы и способности действовать – факт вполне реальный, но эта теория полностью игнорирует другие факторы. Китайские историки пытались с ее помощью дать полное объяснение смены исторических эпох. Получалось, что империя целиком и полностью зависела от нравственных качеств монарха. Экономические изменения, набеги иноземцев или другие виды давления со стороны, социальные изменения – все это якобы не имело никакого отношения к возвышению и падению династий. Если возникали какие-то катаклизмы, то в их основе лежало моральное несовершенство правителя или императора. Если же общество развивалось по восходящей, то это было заслугой добродетельного монарха, вдохновленного учением мудрецов. В результате подобного объяснения исторических событий нравственными качествами императора процесс развития человеческого общества представлялся цепью сменяющих друг друга циклов, каждый из которых состоял из подъема, процветания, упадка и, наконец, падения. Никто не мог миновать этой судьбы.

Китайские историки во многом смогли избежать ошибки, которую так долго совершали их западные коллеги. Последние считали, что история якобы является лишь цепью, записью деяний великих людей. Китайские же ученые верили в династический цикл, в теорию, которая была на самом деле столь же ошибочной. Теория «великого человека» поднимала деяния героя на такую высоту, что экономические изменения и другие факторы не могли помешать его безграничной инициативе; теория династического цикла вообще отрицала, что любая инициатива или какое-то изменение обстоятельств могут надолго изменить неизбежный ход вещей.

Сам объем и тщательность фиксирования китайской истории становится ловушкой – все записанные события пересказаны и зафиксированы весьма подробно. Не делается никаких попыток «прикрыть» неудачи великих либо, наоборот, приукрасить их достижения. Поэтому естественно, что западные историки, изучавшие Китай, верили, что от них требуется только одно: добросовестно переводить исторические записи. Китайцы якобы сами все объяснили и доказали, что история Поднебесной развивается без изменений по одному раз и навсегда установленному образцу. Западные ученые привыкли в это верить. Таково было всеобщее мнение. Китайские историки обращали мало внимания на изменяющиеся обстоятельства или экономический рост; если они когда-то и упоминали об этом, то не подчеркивали эти обстоятельства и очень редко связывали их с основным ходом событий.

Ранние западные историки шли тем же путем. Они всячески подчеркивали то, что их китайские коллеги считали важным, а именно нравственную сторону событий: был тот или иной император мудрым или глупым, трудолюбивым или праздным. Они очень редко задумывались над тем, что же в это время происходило с самим китайским народом. Увеличивалось ли население страны или, наоборот, уменьшалось, изменялась ли его социальная структура, развивалась ли техника? Вопросы, которые, возможно, подразумевали, что со времени золотого века происходили какие-то изменения, иногда и к лучшему, даже не поднимались. Китайские историки также никогда не задумывались над проблемой о религиозных предпочтениях. Такие изменения просто не приветствовались. Китайский народ должен был следовать учению мудрецов и их великого ученика Конфуция. Если бы даже китайцы вдруг обратились к буддизму, а следовательно, к учению «варваров», или вдруг позволили ввести в своей стране ислам, то подобные вещи даже не стали бы обсуждаться или фиксироваться в исторических хрониках. Если какой-то император благоволил к буддизму, то это порицалось и его действия рассматривались как источник всех последующих несчастий или падения династии. В официальных хрониках не уделялось большого внимания распространению ислама в Китае в VIII–X веках нашей эры. И это не было лишь данью моде: ни один император не стал мусульманином, а когда с течением времени многие подданные императора приняли мусульманство, это ни в коей мере не заинтересовало историков.