Читаем История Китая полностью

По оценке некоторых исследователей, неблагоприятные изменения в расстановке сил между Сун и Цзинь пробили брешь в традиционной внешнеполитической доктрине Китая и сильно изменили представления китайцев о соседях: Сунская империя теперь не могла претендовать на признание ее всеобъемлющей Поднебесной и оказалась лишь одним из государств в ряду других, в том числе империи Цзинь. Правда, это не совсем так. Исконное противопоставление Китая всем другим странам с глубокой древности было основано прежде всего на осознании ценности его культуры, в основе своей склонной к компромиссам во имя достижения гармонии и жизни, что в принципе противопоказано конфликтам. Именно в этом был «запас прочности», устойчивости китайской государственности. Иными словами, Китай был велик не своим могуществом, а культурой (что прежде, как правило, совпадало), позволявшей гармонизировать отношения в любых ситуациях. В неблагоприятных условиях как бы приходило «второе дыхание» и изыскивались новые формы общения с партнером, позволявшие Китаю не «терять лица». В данном случае дань оформлялась как «ежегодные приношения» подарков (в виде шелка и серебра) агрессивным и заносчивым варварам, что временно разряжало напряженность и давало возможность выживать обеим сторонам.

Память о доблестном патриоте, но слабом политике Юэ Фэе продолжала жить в народе. Спустя 60 лет после казни полководца ему посмертно присвоили высокий титул и воздвигнули храм в его честь. Юэ Фэй стал героем народных преданий, песен и театральных представлений Что же касается Цинь Гуя, в сущности, талантливого дипломата и трезвого политика, реально осознававшего превосходство сил противника и обеспечившего Китаю долгие годы мирного процветания, то он в сознании народных масс стал символом продажного сановника. Ортодоксальной историографией, не знавшей полутонов, Цинь Гуй был заклеймен «изменником» за «позорный» мир с варварами.

Реформы XI в и мирное урегулирование взаимоотношений с чжурчжэнями в XII в позволили сунскому Китаю, пусть территориально весьма ограниченному, просуществовать еще свыше столетия Южносунская империя со столицей в великолепном городе Ханчжоу стала центром дальневосточной государственности и культуры. Надолго обезопасив себя от вторжений с севера, Южный Китай развивался быстрыми темпами и превратился в богатое и процветающее государство

Блеск его высокой культуры, достигшей своего апогея в период правления южносунских императоров, отражает едва ли не наивысший расцвет средневекового китайского государства. Однако над южносунским Китаем с XIII в. вновь стали сгущаться тучи. Нависла очередная опасность с Севера. На сей раз угрожали монголы, сравнительно легко разгромившие чжурчжэней и устремившие свой взор на богатый и процветающий Южный Китай. В противостоянии монголам прошел едва ли не весь XIII век, завершившийся крушением южносунской империи и воцарением в стране новой династии Юань, основанной монгольскими завоевателями.

Глава VIII. Китай в эпоху правления династии Юань (1271-1368)

1. Завоевание Китая монголами

В XII в. на территории современного Китая сосуществовали четыре государства, на севере — чжурчжэньская империя Цзинь, на северо-западе — тангутское государство Западное Ся, на юге — Южносунская империя и государственное образование Наньчжао (Дали) в Юньнани.

Эта расстановка сил стала итогом иноземных вторжений кочевых племен, обосновавшихся на китайских землях. Единого Китая уже не было Более того, когда в начале XIII в. над страной нависла опасность монгольского завоевания, каждое из государств оказалось крайне ослабленным внутренними неурядицами и было не в состоянии отстоять свою независимость

У северных границ Китая племена, состоявшие из татар, тайчжиутов, кереитов, найманов, меркитов, известные в дальнейшем как монголы, появились в начале XIII в Еще в середине XII столетия они кочевали на территории современной МНР, в верхнем течении р Хэйлунцзян и в степях, окружающих озеро Байкал.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Еврейский мир
Еврейский мир

Эта книга по праву стала одной из наиболее популярных еврейских книг на русском языке как доступный источник основных сведений о вере и жизни евреев, который может быть использован и как учебник, и как справочное издание, и позволяет составить целостное впечатление о еврейском мире. Ее отличают, прежде всего, энциклопедичность, сжатая форма и популярность изложения.Это своего рода энциклопедия, которая содержит систематизированный свод основных знаний о еврейской религии, истории и общественной жизни с древнейших времен и до начала 1990-х гг. Она состоит из 350 статей-эссе, объединенных в 15 тематических частей, расположенных в исторической последовательности. Мир еврейской религиозной традиции представлен главами, посвященными Библии, Талмуду и другим наиболее важным источникам, этике и основам веры, еврейскому календарю, ритуалам жизненного цикла, связанным с синагогой и домом, молитвам. В издании также приводится краткое описание основных событий в истории еврейского народа от Авраама до конца XX столетия, с отдельными главами, посвященными государству Израиль, Катастрофе, жизни американских и советских евреев.Этот обширный труд принадлежит перу авторитетного в США и во всем мире ортодоксального раввина, профессора Yeshiva University Йосефа Телушкина. Хотя книга создавалась изначально как пособие для ассимилированных американских евреев, она оказалась незаменимым пособием на постсоветском пространстве, в России и странах СНГ.

Джозеф Телушкин

Культурология / Религиоведение / Образование и наука
Косьбы и судьбы
Косьбы и судьбы

Простые житейские положения достаточно парадоксальны, чтобы запустить философский выбор. Как учебный (!) пример предлагается расследовать философскую проблему, перед которой пасовали последние сто пятьдесят лет все интеллектуалы мира – обнаружить и решить загадку Льва Толстого. Читатель убеждается, что правильно расположенное сознание не только даёт единственно верный ответ, но и открывает сундуки самого злободневного смысла, возможности чего он и не подозревал. Читатель сам должен решить – убеждают ли его представленные факты и ход доказательства. Как отличить действительную закономерность от подтасовки даже верных фактов? Ключ прилагается.Автор хочет напомнить, что мудрость не имеет никакого отношения к формальному образованию, но стремится к просвещению. Даже опыт значим только количеством жизненных задач, которые берётся решать самостоятельно любой человек, а, значит, даже возраст уступит пытливости.Отдельно – поклонникам детектива: «Запутанная история?», – да! «Врёт, как свидетель?», – да! Если учитывать, что свидетель излагает события исключительно в меру своего понимания и дело сыщика увидеть за его словами объективные факты. Очные ставки? – неоднократно! Полагаете, что дело не закрыто? Тогда, документы, – на стол! Свидетелей – в зал суда! Досужие личные мнения не принимаются.

Ст. Кущёв

Культурология
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик — от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Барбара Штольберг-Рилингер , Вера Сергеевна Дубина , Виктор Маркович Живов , Михаил Брониславович Велижев , Тимур Михайлович Атнашев

Культурология