История климата с 1000 года

Теперь два слова о периоде отступания ледников, последовавшем за наступанием XIII в. и продолжавшемся приблизительно от 1300—1350 до 1500 г. Регрессия ледников в конце средневековья представляется довольно умеренной, менее ясно выраженной, чем в IX—XI вв. Языки ледников должны были изменять положение на протяжении этого периода в границах, довольно близких к границам, характерным для периода 1900—1950 гг., или, может быть, даже в несколько более широких. Это по крайней мере то, что можно предположить с обычными оговорками, если исходить из некоторых показателей.

Показатель первый: на протяжении этого периода, то есть с 1350 по 1550 г., ледник Алеч, вероятно, не отступал до позиций 1940 г. Если бы это было не так, то остатки лесов, погибших в XII в. и сохранившиеся благодаря льдам до наших дней, не смогли бы противостоять длительному воздействию непогоды и воздуха и просто исчезли бы.

То же относится и к окаменелому лесу Гриндельвальда, погибшему в XIII в. и, по-видимому, не появившемуся вновь в XV в....

Следовательно, мягкая погода тысячного года, по-видимому, не возвращалась в этот период. Но тем не менее отступание происходило; или, если предпочесть другие слова, между 1350 и 1550 гг. не было наступания ледников, сравнимого с наступанием 1150—1300 гг. и тем более с наступанием 1600—1850 гг. В противном случае чем можно было бы объяснить, что в эту эпоху в торфянике Бунте Моор ледника Фернау между двумя моренными слоями Xd и Xf спокойно мог образоваться слой торфа Хе [258]? И как объяснить также то, что между 1380 и 1600 гг. процветали «без всяких историй» селения Шателяр и Бонанэ в Шамони, часовня св. Петронии в Гриндельвальде, в 1600—1610 гг. уничтоженные или вытесненные соседними ледниками?

Даже данные по Гренландии (которые, я повторяю, следует тщательно пересмотреть и проинтерпретировать заново) не обязательно могут противоречить такой точке зрения. Могилы норманнов в Херьулфснесе были обнаружены в 1921 г. в земле, промерзшей на протяжении всего года, несмотря на потепление, весьма ощутимо сказывающееся в эти годы в Гренландии, как и в других местах. Очень хорошую сохранность тканей и деревянных предметов, обнаруженных рядом с покойниками, нельзя объяснить иначе, как результатом устойчивого, начавшегося очень давно сильного промерзания земли. Возможно, однако, что во времена захоронений, последние из которых относятся к 1450 г. (если судить по фасонам одежды), земля не промерзала так, ибо корни кустарника имели время проникнуть в гробы и переплестись со скелетами и материей [185, стр. 615—616][194]. Не находилась ли колония норманнов, окончательно вымершая к XV в., в условиях несколько менее сурового климата, чем климат эпохи «нового времени» (XVII в. и позже)? Я ограничиваюсь лишь вопросом.

Вот, следовательно, история ледников и климата Альп начиная со средних веков и до XVI столетия, изложенная в общих чертах, с гораздо меньшими подробностями, чем история нового времени. Эта история требует пересмотра некоторых положений, в ней имеются и явные неточности. Я перечислю их или по крайней мере некоторые из них.

Прежде всего пересмотрим некоторые положения. Под влиянием скандинавской школы, ослепленной исчезновением гренландского населения в XV в., а также европейских катастроф 1348—1450 гг., без достаточных доказательств отождествленных с эпизодом похолодания, некоторые историки климата, и среди них такие замечательные, как Уттерстрём, Флон, Лэмб (соответственно в 1955, 1950 и 1963 гг.), включили XIV и XV вв. в межвековую фазу наступания ледников, окрещенную ими «малой ледниковой эпохой». Однако, если основываться на документах (в современном их состоянии), как исторических, так и ботанических и геоморфологических, вряд ли можно было бы прийти к такому заключению. Нет сомнения, что альпийские ледники в конце средних веков были несколько более развитыми, чем в X в. Они определенно были меньше, чем в XVII в., и в сущности не должны были бы быть больше, чем в настоящее время.

Разумеется, в XV в. были эпизоды похолодания. И Пьер Педелаборд приводит наиболее живописные описания их, прибегая к документации за зимние сезоны. В 1468 г., отмечает он, вино раскалывали топором и перевозили его в виде кусков в шапках [292, стр. 406].

Но в позднем средневековье эпизоды похолодания, каким бы сильным оно не было, во все сезоны (включая теплое время года и месяцы, ответственные за абляцию), не достаточно длительны и распространены, чтобы обусловить всеобщее наступание альпийских ледников. Оно начнется гораздо позднее, в 1590—1600 гг., когда вдруг появятся тексты, отражающие максимум оледенения.

Что же касается катастроф, пережитых человечеством в конце средних веков (1348—1450 гг.), то они мало связаны с суровостью климата. Наряду с другими факторами, они оказались следствием трагической обстановки, которая обычно символизируется такими явлениями, как чума и войны с Англией. Они подчеркивают развязку большого аграрного цикла.