История княжеской Руси. От Киева до Москвы

Наверное, покойный Батый удовлетворился бы. Но для Берке и его правительства важны были не только деньги и формальная покорность. Богатый Новгород должен был стать постоянным источником дохода. Хан повторил приказ произвести перепись. Новгородцы снова взорвались. Улицы и концы гремели и бушевали, опять были убитые посадники, утопленные в Волхове бояре, растерзанные граждане. Александр Невский трезво оценивал: это плохо кончится. Берке вышлет войско, оно опустошит Новгородскую землю, а заодно и княжества, через которые будет идти – Рязанское, Владимирское. Но была и вторая сторона медали. Отказываясь от дани, Новгород демонстративно отделялся от остальной Руси. Вы проиграли войну, вы и платите, а мы к вам не имеем отношения. Однако удержать такую независимость все равно было невозможно. Отрекаясь от общей судьбы, новгородцы покатились бы под власть немцев, шведов или Литвы…

Невский ездил к ним, убеждал, доказывал – «вы ли одни хотите противиться суду Божию»? Наконец, через своего доверенного Михаила Пинешича князь подстегнул строптивцев ложным слухом – к Новгороду уже идут татарские рати. Тут-то опомнились. Отправили послов к хану, «да отдаст им гнев свой и да исчислит землю их, якоже хощет». Берке назначил для этого своих уполномоченных, Беркая и Касачика. Но Александр подозревал, что без осложнений дело не обойдется, поехал вместе с ними. Он оказался прав. Уполномоченные везли с собой помощников, слуг, воинов, даже жен. Считали себя господами, как привыкли в других городах. Татары по-хозяйски пошли по дворам – где-то прихватили понравившуюся вещь, где-то бесцеремонно задели хозяина, где-то полезли к женщине…

Новгородцы терпеть не стали, успокоившееся было возмущение выплеснулось с новой силой. Призывали браться за оружие, изничтожить «окаянных сыроядцев». Вдобавок простонародье схлестнулось со знатью – дань брали поголовную, со всех одинаковую, и бояр обвиняли, что они предали сограждан. Им-то уплатить ничего не стоит, а каково для бедноты? Александр взял татарских уполномоченных под защиту, вывел из разошедшегося города. Но и подавлять мятеж князь не стал. Вместо этого объявил – он покидает Новгород, предоставляет его собственной судьбе. Уезжает во Владимир.

Такое известие подействовало похлеще любых угроз. Поразило людей, как громовой удар. Всех охватил ужас. Осознали, что уговоров больше не будет, и… покорились. А Невский еще и умело сыграл на мятеже. Ордынские послы не могли отойти от пережитого ужаса, не знали как благодарить князя и своих божков за избавление от гибели. В подобном состоянии они охотно восприняли совет Александра – пусть перепишут дома и едут восвояси, а дань будут собирать сами новгородцы, отправлять в Сарай через великого князя, без баскаков и ханских чиновников. У Беркая и Касачика не осталось ни малейшего желания задерживаться в Новгороде. Пришлось согласиться и хану – если он хочет получать дань с новгородцев, лучше пойти на компромисс. В результате Новгород получил льготы, каких не имел никакой другой русский город.

О 1260–1261 гг. летописец счел нужным отметить: «Бысть тишина велика християном». Всего два года «тишины» считались знаменательным событием, чуть ли не чудом! На Руси воцарился мир. Александр Невский и митрополит Кирилл уделяли много внимания духовному возрождению страны. Возобновилось строительство храмов. Нет, не таких красавцев, какие возводили Андрей Боголюбский или Всеволод Большое Гнездо. На это не было ни средства, ни мастеров. Кто погиб, кого угнали в Орду – ханы целенаправленно искали хороших ремесленников, строителей, архитекторов, русские мастера ценились даже в Каракоруме. Теперь церквушки рубили деревянные. Но они вставали и возносили православные кресты на месте разрушенных и сгоревших, открывались новые монастыри.

По поручению великого князя и митрополита Ростовский епископ Кирилл несколько раз ездил в Орду. Несмотря на то, что Берке был воинствующим мусульманином, он подтвердил права и неприкосновенность Русской церкви. А сам епископ был настолько обаятельным человеком, так хорошо умел рассказывать о христианстве, что племянник хана проникся верой и захотел принять крещение. Он тайно перебрался в Ростов и перешел в православие с именем Петра.

Александр Невский сумели провести через Берке важное церковное преобразование. Южный Переяславль почти исчез с лица земли, превратился в кучку лачуг посреди развалин, и в 1261 г. великий князь и митрополит выхлопотали у хана разрешение перенести резиденцию Переяславского епископа в Сарай. Епархия стала называться Сарско-Подонской. Отныне епископ являлся как бы постоянным представителем Руси в Орде, окормлял в татарской столице многочисленных русских слуг, ремесленников, невольников. Окормлял и христианское население, сохранившееся по Дону, казаков. Дальновидный шаг Александра и Кирилла связал их с Русью [107].