История княжеской Руси. От Киева до Москвы

Воплотить планы государь не успел. Заговор уже сплелся рядом с ним, в Киеве. Основу его составило столичное боярство. Оно усилилось, богатело, наследственные угодья дополнялись новыми государевыми пожалованиями. Державная власть великого князя стесняла знать, раздражала. Не лучше ли, как на Западе? Бояре не забыли, как их отцы в свое удовольствие заправляли Киевом и всей страной при Ярополке. Сейчас в тюрьме сидел его сын… Но сами столичные тузы никогда не осмелились бы что-то замыслить против св. Владимира. Куда им было копать под такую могучую фигуру! Пример Турова был слишком свежим. Организовать заговор исподтишка помогли византийцы. Вот им-то св. Владимир стоял поперек горла. С заключенным Святополком велись тайные переговоры, вырабатывались условия. Приезд св. Бориса и разговоры, что он будет провозглашен наследником, подстегнули изменников.

Великий князь был еще совсем не стар, ему лишь перевалило за 50. Здоровье у него было отменное, ни разу и нигде не упоминалось о его болезнях, он постоянно бывал в походах, на коне. А весной 1015 г. он внезапно почувствовал недомогание. Была ли вызвана его болезнь естественными причинами? В этом можно усомниться. Уж как-то все слишком «своевременно» сложилось. Крамольникам было необходимо удалить из Киева собравшуюся армию, и поступило ложное донесение о нападении печенегов. Государь поручил войско св. Борису – вот ему и первое поручение в роли «правой руки» отца. Хотя состояние великого князя не вызывало никаких опасений. В противном случае разве смог бы сын оставить его? Для командования имелись и воеводы. Но войско выступило в степи, а после этого самочувствие св. Владимира резко ухудшилось, всего через несколько дней, 15 июля, Креститель Руси предал душу Господу…

И вот тут-то сработали все подготовленные механизмы. Волю великого князя о наследнике бояре утаили от киевлян, а от остальных городов утаили даже его смерть. Сразу же выпустили из темницы Святополка, он объявил себя государем. Первым делом раскрыл богатейшую казну, накопленную приемным отцом, принялся раздаривать сокровища. Естественно, не всем киевлянам. На всех никаких сокровищ не хватило бы. Он расплачивался с теми, кто посадил его на престол, покупал других сторонников. В заговоре оказалось замешано столичное духовенство – и греки, и обласканный Владимиром Анастас Корсунянин. Что, в общем-то не удивительно, предавший один раз предаст и во второй. Киевские иерархи не обличили узурпатора, признали законным властителем. Его поддержали и евреи. Ведь он был зятем Болеслава Храброго, а польские короли очень благоволили евреям, дозволили им свободно бывать и торговать при своем дворе [16].

Тем временем св. Борис с войском бесцельно поблуждал по степям, никаких печенегов не встретил и повернул назад. А на р. Альте его встретило известие, способное ошеломить кого угодно: отца уже нет в живых, и в Киеве воцарился Святополк. Многие витязи возмутились. Они-то знали, кого прочил в преемники покойный Владимир. Предложили св. Борису – дело поправимое, а горевать сейчас не время. В твоем распоряжении войско, отцовская дружина. Айда на Киев, и вышибем наглеца! Дружинники знали, князь не был трусом. Еще мальчиком участвовал с отцом в походах на печенегов, в Ростове дрался с волжскими болгарами. Но… св. Борису претила сама мысль схлестнуться с русскими против русских, развязать братоубийство. Нет, он предпочел пожертвовать властью. Сказал, что Святополк – его старший его брат, он готов подчиниться старшему, как отцу. Он не хотел давать даже повода к столкновению. Демонстративно показал, что он не намерен сражаться – остановился лагерем на Альте, отправил в Киев гонцов, а войско отпустил.

О, для заговорщиков все складывалось как нельзя лучше! Главный воевода Владимира Волчий Хвост состоял в их числе, повел воинов присягать Святополку и получать за это серебришко. Новый государь, в свою очередь, послал св. Борису дружеский ответ, рассыпался в любезностях, обещал выделить дополнительные владения. Но настроен он был совсем не мирно. Он решил попросту истребить братьев. Созвал в загородной резиденции, Вышгороде, тайное ночное совещание. Бояре Талец, Еловит, Ляшко и Путша получили однозначное и недвусмысленное указание: «Не говоря никому ни слова, ступайте и убейте брата моего Бориса».

Далеко не все киевляне были в восторге от Святополка. Среди дружинников, слуг, хватало таких, кому темные делишки вокруг трона совсем не понравились. Центром оппозиции стал не столичный клир, не купленные на корню придворные, а девушка. Дочь св. Владимира Предслава. Узурпатор не обратил внимания на княжну, а к ней стекались тревожные сведения, она старалась узнать о замыслах, вызревающих в окружении Святополка [73]. К св. Борису полетел сигнал об опасности. Но князь не успел ничего предпринять. Бежать к врагам-печенегам он счел для себя недопустимым, а убийцы были тут как тут.