История княжеской Руси. От Киева до Москвы

Побывал на Оке, вышиб болгар. Перехватил орды половецких ханов Асадука и Саука, погромивших Стародуб, в сече перерубил их всадников, а самих ханов пленил. Сразу, без передышки, совершил молниеносный бросок под Новгород-Северский и сокрушил третьего хана, Белкатгина. В его обозах были собраны тысячи русских мужиков, баб, детей, которых половцы уже приготовили гнать в степи. Обливаясь слезами, они не верили своему счастью, тянулись целовать стремена князю и его воинам. Мономах усмирил и мятежных торков, разметал их войско. Повинившихся и сложивших оружие распускал по домам. Вождей и воинов, взятых в бою, вязали и вели на веревках. Другая орда торков осадила Переяславль – и вдруг появился князь. Грозный, суровый, а за ним вереницы пленных собратьев и вожди, привязанные к хвостам лошадей. Когда торки увидели эту картину, кто разбежался, кто запросил пощады.

Зимой 1180 г. Мономах двинул войско на вятичей, обложил их столицу Корьдно (ныне деревня в Калужской обл.). Оборону возглавили вятский князь Ходота и его сын. Они отбивались отчаянно, немало храбрых витязей сложили головы в тяжелых атаках. Корьдно взяли, но Ходота ускользнул, вместе с языческими жрецами возбуждал народ на войну во имя своих богов. Мономах снова и снова штурмовал дубовые крепости, бился с неизвестно откуда возникающими отрядами. Их сметали ударами конных дружин, но вятичи укрывались по лесам и снова нападали, устраивали засады. Наряду с мужчинами остервенело дрались женщины. Окруженные кончали жизнь самоубийством, не желали попасть в плен к христианам. А пленных христиан резали на тризнах, пусть в загробном мире прислуживают их убитым воинам.

Начиналась весна, таяли снега, и Мономах решил увести войско – застрять в распутицу во враждебной земле было самоубийством. Вернулся следующей зимой, но теперь применил иную тактику. Вместо того, чтобы брать оставшиеся городки и выискивать по дебрям Ходоту, он позаботился собрать сведения, где находятся капища вятичей. Как только дружины Мономаха приближались к тому или иному святилищу, язычники сами стекались из лесных убежищ, силились защитить идолов. Схватывались фанатично, насмерть, но в открытом бою их толпы недорого стоили. Мятежники падали под копьями и мечами профессионалов, крушились и горели колоды идолов. В одной из сеч пал последний князь племени Ходота, погибли жрецы, и сопротивление надломилось. Деревни стали покоряться. Мономах ликвидировал самоуправление вятичей, отныне они получили княжеских наместников, вошли в черниговский удел.

И снова приходилось гоняться за половцами на Хороле, Супое, под Белой Вежей, Святославлем, Юрьевом, Красным, Варином. Иногда Мономах побеждал их, иногда не успевал настичь, под Прилуками чуть не попал в беду – в жаркий день расслабился, отослал оружие и доспехи вперед на возах, а степняки оказались рядом. Едва успели в бешеной скачке, проскочили за стены крепости. Но Мономах казался поистине неутомимым. Непрестанно находясь в походах и разъездах, он ухитрялся толково и разумно управлять своим уделом. Причем он-то не повторял ошибок отца. Во все дела вникал лично. Неожиданно приезжал в город или на погост, требовал отчет у чиновников. Не довольствуясь этим, сам осматривал хозяйство, разговаривал с жителями, выслушивал жалобы. Правил суд, решал споры.

Под его властью заново отстраивался Смоленск, после войн и пожаров ремонтировался Чернигов. В общем, жить бы да радоваться, но… все мирные достижения получались как бы «урывками», заслонялись новыми войнами и смутами. На Руси успели вырасти и возмужать еще четверо князей-изгоев, сын смоленского Игоря Давыд и дети отравленного Ростислава – Рюрик, Володарь и Василько. Двое из них, Давыд с Володарем, отправились в Тмутаракань и захватили ее, выгнали княжеского посадника Ратибора.

Но в это же время переменилась власть в Византии. Императорским престолом там овладел Алексей Комнин, хитрый, скользкий и абсолютно беспринципный. Он предал всех. Предал Михаила VII Дуку, перекинувшись к мятежнику Вотаниату. Предал Вотаниата, составил заговор в пользу наследника свергнутого Михаила, Константина Дуки. А после переворота предал Константина и его родственников, постриг их в монахи и уселся править сам. Алексей Комнин вернулся к старой политике империи в отношении Руси – поддерживать видимость дружбы и пакостить исподтишка.

Император вспомнил, что на Родосе находится ссыльный князь Олег Святославич, освободил его, обласкал, женил на аристократке Феофании Музалон и заключил тайный договор. Олег признал себя вассалом Византии, за это ему выделили корабли, греческий отряд. Он внезапно высадился в Тмутаракани. С местными евреями он сполна рассчитался за убийство брата и собственное пленение, устроил кровавое побоище. Заодно наполнил таким способом княжескую казну. Самозваные тмутараканские князья Давыд и Володарь были его родственниками и такими же изгоями, как он сам, но Олег этим не впечатлился. Предоставил обоим убираться куда глаза глядят.