История Кометы. Как собака спасла мне жизнь

– Святой человек сказал: «Мы буйволы на равнине, а это водопой. Вода в нем красного цвета, потому что священная. Ее даровал Создатель, и она плоть от плоти буйволицы. Испей ее, напитайся ею, и ты поймешь, что мы все связаны и зависим друг от друга». Это слова буйволиного обряда, во время которого девушка становится женщиной. – Мой голос дрогнул.

Я был потрясен необъятностью переполнявших меня чувств и сознания, что мои юные дочери тоже на пути к зрелости. Зрение затуманилось, и фигуры людей передо мной потеряли четкость. Я видел очертания своей жены, но не мог разобрать, как она реагирует на мою речь. Посмотрел поверх голов, проглотил застрявший в горле ком и продолжил:

– «Красные воды» символизируют вскармливание и здоровье, долгую жизнь, опеку и стойкость. Это мощь буйвола и сила красных вод.

Мне едва хватало кислорода в зале, когда я приблизился к условленному финалу:

– Бен позволил мне купить у него это полотно в честь моих юных дочерей и любимой жены, которая предана мне из последних своих сил.

Бен взял меня за плечо и спас от дальнейших объяснений, первым захлопав в ладоши. Я больше не видел Фредди, ее загородили вскочившие люди. Но вскоре она появилась передо мной с таким непонятным и чарующим выражением лица, что оно могло бы воодушевить на героический подвиг или дать вселенский покой. А вместо этого даровало трусливому веру. Я ухитрился сохранять невозмутимый вид, пока жена не подошла и, обняв, не прошептала:

– Очень трогательно.

10

Июнь – сентябрь 2001 года. Небраска

Если бы я мог знать, что тот прием станет самым светлым событием в следующие несколько лет, то острее прочувствовал бы радость жены и свое блаженство. Но он закончился слишком быстро, а через месяц подошла к концу и моя ссылка в Аризоне. Настало время ехать на север.

Оказавшись у дома на озере – теперь это называлось моими летними визитами, – я вылез из внедорожника и пошел открывать заднюю дверцу, чтобы выпустить Комету. Неожиданно у меня возникло ощущение, что жилище покинуто.

– Где Коди и Сандоз?

– Все девочки заняты, так что собаки, наверное, спят внутри, – ответила жена неестественным тоном. – Не придавай значения. Дочери растут, им надо то одно, то другое, с кем-то встретиться, что-то сделать…

У меня упало сердце.

– Пошли, Комета, навестим наших четвероногих приятелей.

– Вулфи, прежде чем ты туда войдешь, мне надо тебе кое-что сказать, – произнесла Фредди, но я не обратил внимания.

А если бы и обратил, то это ничего бы не изменило. В моей жизни возникали моменты, когда плохие новости словно останавливали время и парализовали все органы. К счастью, было немного таких, как четыре года назад. Я узнал, что у отца, когда он вытаскивал форель из реки в Пагоса-Спрингс, вышел из строя сердечный клапан, а вместе с ним закончилась и его жизнь. Теперь к списку прибавился еще один: я увидел, что у Коди не действуют задние ноги и из-под шкуры выпирают ребра. Только взмахи хвоста, высунутый язык и радость в собачьих глазах помогли мне устоять.

– Когда он постоянно при тебе, грозных признаков почти не замечаешь, – тихо объяснила Фредди. Мы сидели за кухонным столом и сквозь раздвижные двери смотрели, как Комета и Сандоз прыгали по берегу. – Я даже не поняла, что Коди теряет вес, пока мне не сказала твоя сестра. Ветеринар определил, что боль в результате дисплазии тазобедренного сустава мешает ему пользоваться задними ногами, отчего атрофируются мышцы. Лучшее лечение – плавание. Дельный совет, учитывая, что он все дни проводил в воде.

Прошлой осенью я покидал дом на озере, и Коди мог послужить примером пышущей здоровьем собаки. Его рельефные мускулы бугрились под кожей, когда он встряхивался, вылезая из воды, и бежал по песку. Вид его немощного тела был настолько неестествен, что я не мог этого осмыслить. Пес, вихляя, вошел в дом между мной и Фредди.

– Болью можно объяснить атрофированность задних лап и состояние бедер, но почему он настолько исхудал?

В глазах жены заблестели слезы, когда она достала угощение и положила в подставленную пасть лабрадора.

– Ветеринар сказал, что пес весит на семь фунтов меньше, чем в прошлом году, но он не может обнаружить никакой видимой причины – ни нематод в сердце, ни глистов, и он по-прежнему целыми днями играет в воде. Врач предположил, что, поскольку ему тринадцать лет, на него сильнее действует жара, и у него нет аппетита.

Мне приходилось встречать собак, которые выглядели так, как теперь Коди, но никогда жара не являлась причиной их состояния.

– Думаю, что он должен спать со мной, а не с Джеки, – предложил я. – Может, ему трудно спускаться по лестнице, если он ночью проголодается. Я буду держать еду для него в комнате. – Мы уже решили, что в этом году моя спальня будет на первом этаже, чтобы мне не приходилось сражаться со ступенями, поднимаясь наверх. Коди ткнулся мне в руку своим квадратным лбом, давая понять, что за раздвижными дверями и деревянным спуском к реке нас ждут великие открытия.

– Он поправится, – пробормотал я, но так тихо, что жена меня вряд ли услышала.