История Константинопольских соборов IX века

Что было при патриархе Тарасии, то же повторилось при его преемнике, св. Никифоре Исповеднике (806–815 гг.). Распри и несогласия в Византийской Церкви продолжались во все время правления этого патриарха. Никифор происходил из знаменитой византийской фамилии, заявившей себя ревностью в борьбе с иконоборчеством;[59] Никифор, в качестве уполномоченного от императрицы Ирины, занимал видное место в деятельности седьмого Вселенского собора. Вообще, прошлое Никифора должно было возбуждать к нему чувство уважения. Тем не менее с самого вступления Никифора на Византийскую патриаршую кафедру его постигают неприятности и неудачи.[60] Никифор до времени патриаршества не был духовным лицом, а проходил высокие светские должности.[61] Лишь только Никифор был избран и посвящен в патриархи, студиты, с вышеупомянутым нами знаменитым Платоном, стали открыто заявлять о незаконности возведения его в патриархи, так как они находили, что не следует мирянину вдруг становиться епископом.[62] Очевидно, студиты, не оставившие без внимания подобное же явление в жизни Тарасия, не могли и це хотели оставить без протеста новый случай возведения мирянина в архипастыри. Но это еще было не так важно, а гораздо важнее был следующий шаг патриарха. Во время поставления его в патриархи в Византии царствовал император Никифор;[63] этот последний по какой–то причине пожелал, чтобы новый патриарх снял церковное запрещение, наложенное на известного пресвитера Иосифа прежним патриархом Тарасием. Патриарх уважил желание императора. Но это действие патриарха повело к прискорбным последствиям. Монахи Студийского монастыря и Платон сначала отдалились от архипастыря, а потом и совсем отделились от власти патриарха. В Византии собран был Поместный собор, который подтвердил своим авторитетом распоряжение патриарха касательно Иосифа; но студиты, нимало не задумываясь, и собор объявили антиканоническим.[64] Студиты провозглашали, что в Византии явилась новая ересь, которую они называли «прелюбодейной ересью». Поднялась борьба между патриархом и его сторонниками, с одной стороны, и студитами и их приверженцами, с другой. Сами студиты самым тесным образом связывали свой новый протест против патриарха Никифора с тем протестом, каким они заявили себя против Тарасия; они смотрели на новое противодействие патриарху как на продолжение прежнего противодействия Тарасию. «Отсюда, т. е. из первоначальных отношений Тарасия к Иосифу, — говорили студиты, — получили начало и нынешние смятения».[65] Значит, прежний пожар лишь снова разгорается.