История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том 3

Сочтя неудобным иметь разных губернаторов в Бургосе, Вальядолиде, Леоне и Саламанке и испытывая особенное недовольство генералом Келлерманом, управление которого он порицал и чьей слишком смелой критики не любил, Наполеон решил объединить все разбросанные на севере войска под эгидой единого главнокомандующего, переведя под его управление Бискайю, Бургос, Вальядолид, Самору и Леон. На эту высокую должность он назначил маршала Бессьера, поскольку тот уже служил на севере Испании, где одержал блестящую победу в Рио-Секо. Когда Португальская армия возвратилась в Старую Кастилию, герцог Истрийский уже водворился в Бургосе. Массена писал ему, возвещая о своем приходе, своих нуждах и планах и о недолгом пребывании на севере Иберийского полуострова, и просил незамедлительной помощи продовольствием, боеприпасами и лошадьми. Хотя Бессьер и выказывал в отношении Массена всяческое почтение и восхищение, он отправил в Париж весьма невыгодные для того рапорты о том, что произошло в Португалии, основываясь на самом обманчивом из свидетельств – свидетельстве недовольной армии. Составляя подобный рапорт, он расточал самому Массена заверения в полнейшей преданности и внушил надежду на помощь, которую, возможно, охотно бы и доставил, если б сумел раздобыть.

За несколько дней напрасного ожидания помощи на границе Старой Кастилии Массена получил от Ренье и других своих офицеров весьма мало обнадеживающие подробности о ресурсах Эстремадуры. Видя, что его кавалерия и артиллерия остались без лошадей, а люди приходят всё в большее отчаяние при мысли о новой кампании на Тахо, Массена отказался, наконец, от плана, который был единственным утешением его печалей после потери линий Мондегу и Альвы. Не было более средства ни скрыть это мучительное отступление, ни придать ему другое значение посредством движения на Алькантару; приходилось признать, что после дерзкого марша на Лиссабон и упорного полугодового стояния на Тахо пришлось, подобно двум другим армиям, прежде выдвигавшимся в Португалию, оставить страну, столь неблагосклонную к французским армиям.

Массена тотчас отправил в Париж доверенного офицера, дабы доложить Наполеону о событиях отступления, о причинах, помешавших водворению на Мондегу и новому маршу на Тахо, а также о прискорбных сценах, разыгравшихся между ним и маршалом Неем. Офицеру предписывалось требовать помощи, приказов и всего необходимого для незамедлительного возобновления кампании.

Маршал перевел армию обратно в Старую Кастилию, расположив между Алмейдой, Сьюдад-Родриго, Саламанкой и Саморой, где она могла восстановить силы, а затем лично отправился в Саламанку, чтобы своим присутствием придать некоторую энергию армейской администрации. Он надеялся также добиться хоть какой-нибудь помощи от Бессьера, не перестававшего называть себя его преданнейшим и покорнейшим слугой.

Во время отступления, рассказ о котором мы прочитали, Сульт продолжил и завершил осаду Бадахоса, которая поначалу велась с величайшей медлительностью, а в последние дни – с замечательной быстротой. Форт Пардалерас был взят 11 февраля, но и после обретения этого опорного пункта, столь близкого к крепостной стене, французам не удалось к началу марта добраться до края рва, которого должны были достичь, согласно правилам осадного искусства и ввиду силы крепости и гарнизона, за 6–8 дней. Как бы то ни было, с 3 на 4 марта осаждавшие вышли к краю рва, откуда стало видно, что внутри бастионов возводят укрепления, чтобы преградить им путь. Пришлось менять направление огня брешь-батареи и наводить ее на куртину (стена, соединяющая бастионы), чтобы после штурма оказаться внутри самой крепости. По мере приближения к стене огонь неприятеля становился всё более разрушительным и смертоносным, разворачивая головные части подкопов, опрокидывая брустверы в траншеи, убивая и раня по 50–60 человек в день.

Но известия, приходившие со всех сторон, вынуждали преодолевать препятствия. Из Андалусии сообщали, что маршал Виктор в величайшей опасности, что на него движется англо-испанская армия, сформированная в Гибралтаре из войск, привлеченных с Сицилии, из Гибралтара и Кадиса, что он может выставить против нее не более 7–8 тысяч человек; что генерал Себастиани оказать ему помощи не может, ибо направил основные силы к королевству Мурсии, что осада Кадиса может быть снята, а собранное для нее снаряжение уничтожено. Из окрестностей Лиссабона сообщали, что англичане двинулись к крепостям Эстремадуры и тысяча человек уже появились перед Элвашем; что английская армия, вероятно, самого лорда Веллингтона выдвигается на помощь Бадахосу, и это заставляло думать, в согласии с другими слухами, что Массена отступил, наконец, с Тахо на Мондегу или на Коа. Получалось, что в ближайшем будущем французам грозило поражение Виктора, снятие осады Кадиса и, возможно, даже появление у Бадахоса англичан, избавившихся от Массена и вознамерившихся направить свои силы на Сульта, силы которого под Бадахосом составляли не более 16 тысяч человек.