История, которая меняет

«Сейчас или никогда, гарантированная смерть или возможно сломанные кости». Схватившись за оконную раму мое неспортивное, лишенное мышц тело буквально вывалилось в ночь. В этот момент мой отчаянный вопль был слышен далеко за пределами «черного сердца». Пролетев несколько ужасающих метров, я с грохотом приземлился на ветхую, покрытую старым шифером крышу. Ощутив как у меня внутри что-то хрустнуло, я не мог сделать вдох, но все же попытался подняться. Не выдержав моего веса, покрытие, на которое я упал, с треском проломилось. Что бы закричать еще раз у меня не хватило воздуха. В одно мгновение все вокруг залилось ярким, ослепляющим светом. Ничего не понимая, но лишь ощущая острую боль в груди и ногах, я бросился прочь. Не обращая внимания на ворвавшегося в комнату, очевидно хозяина жилья, мое тело пыталось выполнить хоть несколько из тех сотен команд, которые задавало испуганное и растерянное сознание. Скорее всего, крики раздавались со всех сторон, но я их не слышал. Оглядевшись и не заметив входной двери, я схватил стоявший на подоконнике увесистый горшок с цветами, и бросив его в окно тут же устремился за ним. Уже через несколько секунд, не обращая внимания на боль во всем теле, подгоняемый страхом, я мчался по темным, лишенным света переулкам. Оцарапанные руки, порезанные ноги, острая боль в груди. В этот момент ничего не имело большего значения, чем диктующий свои условия адреналин — «Бей или беги!». И я бежал. Каждый встречный прохожий казался моим преследователем. Пробежав около километра, я прижался к прохладной стене какого-то дома. Согнувшись пополам, я широко открывал рот, при этом стараясь вдохнуть как можно больше воздуха. Мне нужно было решить куда именно бежать. За пределы фавелы нельзя, но и бесконечно прятаться внутри нее я не смогу. Уже к утру за мою голову будет назначена награда, ради которой поисками беглого иностранца займется вся община без исключения. Обычный человеческий фактор. Мы либо принимаем навязанные условия и живем в соответствии их требованиям, либо делаем то же самое, но уже не по собственной воле. На смену одышки пришла слабость и тошнота. Во всем теле ощущалась боль. Прислушавшись, я понял, что никто не собирается ждать утра. Облава уже началась и с каждой минутой, словно эпидемия распространялась по всему «черному сердцу». Я накинул капюшон на голову и, стараясь не слишком заметно спешить, направился в противоположную голосам сторону. Судя по тому, с какой скоростью затихали возгласы, я двигался однозначно быстрее моих преследователей, которые, по всей видимости, обшаривали каждый попадающийся на их пути дом. Через пол часа я уже совсем ничего не слышал, но все равно, не сбавляя темп пробирался в глубину фавелы. Мари, Ричард, Марк, Эстер, Сальве. Пять пальцев были загнуты. Пять встреченных в Бразилии людей. Насколько же разными были как эти люди, так и мои взаимоотношения с ними. Предатель, друг, любимая, защитник, хранитель - вот то, что мне подарила жизнь. Зачастую, попадая в тяжелые ситуации, мы часто начинаем сетовать на сложившиеся обстоятельства, на Бога, на родных и не очень родных людей, не желая признаться себе, что мы сами являемся архитекторами собственной жизни. И те виадуки, которые мы возводим, их прочность и красота зависят от внутреннего стержня, которым мы обладаем, и который закладываем в фундамент этого строительства. Всю мою жизнь я старался бороться с собственной неуверенностью. Молчаливо соглашаясь с несправедливостью Мира, я выбирал удобный путь параллельности к этой несправедливости. Блестящий фотограф, который фотографировал в угоду чужих вкусов и интересов. Выдающийся журналист, беспрерывно полирующий хрустальную линзу проектора лжи. Искусно балансируя в точке бифуркации, я в совершенстве овладел искусством в умении лгать, говоря правду. Спрятав собственное лицо от посторонних глаз, я шел по одному из самых страшных мест в мире и был тем самым замыкающим камнем собственного виадука.

31

Машина резко вошла в очередной поворот. Проблесковые маячки рассекали темноту этой ночи, как бы раздвигая именем Закона редкие, сонные автомобили. В прочем агрессивное вождение совершенно не мешало Ричарду одновременно курить сигарету и выкручивать кожаный руль. Он не сомневался, что в игре Аруто присутствовал блеф. Нельзя доверять человеку, чья мораль дуальна. Ведь вся его суть заключалась в том, чтобы перепродать свой товар подороже. Информация, которой поделился Аруто, была взяткой. Взятка на перспективу. Ричард усмехнулся. Аруто конечно хитрая рыба, но как бы он ни был хитер, когда-нибудь ему будет преподнесена такая наживка, перед которой он не сможет устоять.

Из приоткрытого окна мчащегося автомобиля вылетела яркая искра, и несколько раз кувыркнувшись в воздухе, разбилась об сухую, безразличную серость асфальта.

До «Черного сердца» оставалось несколько минут, и самым глупым поступком было отправиться туда в одиночку. Но с другой стороны, если Аруто позволил себе играть на две стороны, то кто мешает Ричарду, в свою очередь, пойти по его стопам.