История, которая меняет

- Не смешите меня. Вот кто-кто, а уж Вы должны понимать, что все стороны удовлетворить невозможно. Это все попросту социальный треугольник. Как ни крути, но три угла сверху быть не могут. Даже у Вас в работе есть пострадавшая сторона, и никогда не будет такого, что человек с пулей в голове будет согласен со своим положением. Но ведь я Вам говорю о совершенно другом. Если бы не было криминала, то не было бы и полиции. А разве это возможно? Наши с Вами профессии совершенно ничем не отличаются от элементарных пищевых цепочек в природе.

Ричард приостановился перед входной дверью:

- Еще скажите, что исконная борьба добра со злом - это вымысел.

- Ни в коем случае. Это единственная реальность, которую мы имеем. А вот все остальное - уже вымысел.

С террасы донесся смех. Он был сухой и кроткий, словно режущая слух молния. Ричард, тихо выругавшись, дернул ручку двери.

37

День сменялся ночью и конца этому не наблюдалось. За эту неделю, которую мы провели вместе с Маэлен, я уже настолько привык к моим мягким и уютным тапочкам, что мне почти не хотелось прекращать своего невольного заточения. Но я понимал, что эта окружающая безопасность является мнимой, и любая оплошность может оказаться для нас фатальной. Наблюдая за Маэлен, я увидел, что она была рано повзрослевшим и несколько наивным ребенком. Выросшая на другом континенте она имела испанские корни. Ее отец был бизнесменом средней руки, который, как часто бывает, однажды поставил не на ту лошадку. Мать, просто любящая, искренняя женщина, которая попыталась вложить в каждую клеточку очаровательной дочурки нечто большее, чем свою нежность и преданность. Она дала Маэлен огромное, ласковое, чувственное сердце. Забота Маэлен обо мне, по сути, чужому человеку, выражалась в каждом движении, слове, эмоции. Через несколько дней вынужденное совместное проживание, искренность общения вылились в дружбу между моим опытом и ее честностью. Спасительная приязнь друг к другу оказалась своеобразным поцелуем сжалившейся над нашими душами судьбы. Одинокие и испуганные. Ощущающие себя совершенно не там, где нам было отведено быть в данный момент. Мы просто нашли покой в присутствии друг друга. В очередной раз хитросплетения жизни оказались неподвластны таким острым и безжалостным лезвиям будущего. Смотря на Маэлен, я осознавал, что ее помощь мне - это моя обязанность ей. На другой день пребывания у Маэлен она принесла мне телефон. Первая мысль была позвонить Мари. Мне так нестерпимо захотелось услышать ее голос, что я начал, не отдавая отчета своим действиям, набирать ее номер. Но в последнюю секунду я остановил себя. Тревога за Мари и здравый смысл взяли верх. «Извини, дорогая, я надеюсь, что скоро мы с тобой встретимся, чтобы никогда больше не расставаться». - подумал я и набрал номер адвоката.

Патрик, как человек не пропускающий ни одного яркого заголовка, был в курсе моих неприятностей и абсолютно не удивился моему звонку. После недолгого общения мы сошлись на том, что в юридическом плане моя ситуация была намного лучше чем физическая. Он разумно предложил не поднимать лишнего шума, пока я нахожусь под влиянием другого государства. И выразив желание разобраться со всем этим так, как ему кажется, будет правильным, дал мне четкие указания в каком направлении мне стоит двигаться с наименьшим риском для собственной жизни. Моей целью стало посольство Соединенных Штатов Америки. По его мнению, это были единственные триста квадратных метров, которые не оставят шансов для моих противников. Конечно, Патрик был прав, и мне стоило бы направиться прямиком в Мекку дипломатических отношений, но посольство располагалось в столице и, на данный момент, нас разделяли 724 непреодолимые мили. Авенида Пресидент Уилсон, 147. Вот он, нужный мне адрес Генерального Консульства Америки в Рио де Жанейро. Поговорив с Патриком еще немного, и сделав ключевые акценты на юридическую сторону моего вопроса, мы договорились созвониться через пару дней.