История Крестовых походов

Поднявшись, легат попросил проводить его, что я и сделал. В своем жилище он отвел меня в отдельную комнату, в которой никого, кроме нас, не было. Закрыв дверь, легат взял мои руки в свои и стал горько плакать. Едва только обретя способность говорить, он сказал мне: «Я предельно рад, сенешаль, и благодарю Господа, что и король, и вы, и другие пилигримы избежали большой опасности, которая угрожает вам здесь. Но я до глубины сердца опечален, что мне приходится покидать общество таких выдающихся людей, как вы, и возвращаться ко двору в Риме, где так много двуличных людей. Тем не менее скажу, что я собираюсь сделать. Я хочу сделать так, чтобы после вашего отбытия остаться тут еще на год и потратить все, что у меня есть, на укрепления пригородов Акры. Таким образом я смогу доказать этим людям в Риме, что не привез с собой никаких денег, и, если мои руки будут пусты, они оставят меня в покое».

Как-то я рассказал легату о двух грехах, которые доверил мне один из моих священников. Он сказал в ответ: «Никто лучше меня не знает о всех грехах злобы и предательства, совершенных в Акре. Вот почему Господь обрушит месть свою на Акру и омоет улицы кровью ее жителей и тех, кто придет жить на их место». Пророчество этого доброго человека исполнилось лишь частично; город в самом деле был омыт кровью его обитателей,[21] но те, кому довелось потом жить здесь, еще не появились. (Позже город снова был заселен. Сейчас город Акра (Акко) находится в Галилее (Израиль). — Ред.) Господь позаботился, чтобы те, кого он прислал сюда, были хорошими людьми, чьи деяния отвечали Божьей воле!

Какое-то время спустя король послал за мной и приказал вооружиться. Когда я спросил его, в чем дело, он объяснил, что надо сопровождать королеву и детей в Сур (Тир), который лежал примерно в семи лье отсюда. Я не сказал ни слова в ответ, хотя он доверил мне очень опасное поручение, потому что в то время между нами и сарацинами Египта или Дамаска не было ни мира, ни перемирия. Слава Богу, к сумеркам мы спокойно, без всяких помех добрались до Сура, хотя нам дважды пришлось спешиться и развести костер, чтобы приготовить еду и дать детям поесть или покормить их грудью.

Прежде чем король оставил Сайду — укрепленную высокими стенами, башнями и широкими рвами, вдоль и поперек очищенными от грязи, — патриарх и местные сеньоры пришли к нему и сказали следующие слова: «Ваше величество, вы укрепили Сайду, Кесарию и город Яффу, которые хорошо послужат Святой земле. Кроме того, вы отменно усилили оборону Акры, возведя вокруг нее стены и башни. Мы поговорили между собой и не видим, пойдет ли на пользу Иерусалимскому королевству ваше дальнейшее пребывание здесь. Поэтому мы убедительно советуем вам к приходу Великого поста ехать в Акру и готовиться к возвращению домой, чтобы после Пасхи вы могли вернуться во Францию». Последовав совету патриарха и вельмож, король оставил Сайду и направился в Сур, где находилась королева. Отсюда мы двинулись в Акру, куда король прибыл к началу Великого поста.

Все время поста король занимался подготовкой своих судов к возвращению во Францию. Всего их было тринадцать кораблей, считая парусные суда и галеры. Вскоре после Пасхи, в канун Дня святого Марка, они были готовы принять на борт короля и королеву. Когда мы подняли паруса, ветер нам благоприятствовал. В День святого Марка король сказал мне, что это его день рождения; я ответил, что в будущем он сможет называть его днем своего второго рождения, ибо возродился к новой жизни, покинув эту землю, полную опасностей.

В субботу перед нами открылся Кипр и гора на этом острове, которую называют горой Креста. С земли поднялся туман и затянул всю морскую гладь, так что наши моряки, видя сквозь туманную пелену лишь верхушку горы, решили, что мы от Кипра дальше, чем это было на самом деле. Поэтому они смело пошли вперед, и наше судно село на песчаную мель, скрывавшуюся под водой. Если бы мы не врезались в эти песчаные наносы, то столкнулись бы с притопленными скалами, на которых наш корабль разлетелся бы на куски, а мы все потонули бы.

Как только наше судно село на мель, все на борту издали вопль. Все кричали от испуга; и моряки, и все прочие ломали руки — люди были полны страха, что их может поглотить морская пучина. Как только я услышал эти крики, то вскочил с постели и поднялся на палубу к морякам, собравшимся на носу. Когда я оказался там, брат Раймонд, храмовник и командир экипажа, приказал одному из своих людей бросить лот. Едва только он это сделал, как закричал: «Господи, спаси нас! Мы на мели!» Услышав это, брат Раймонд разодрал одежду до пояса и принялся рвать бороду, восклицая: «Мы пропали! Мы пропали!»