История Крестовых походов

Автор этой хроники был, как и Виллардуэн, уроженцем Шампани. Второй сын Симона, правителя Жуанвиля, дворянина, занимавшего высокое положение сенешаля провинции, он родился где-то между июнем 1224-го и маем 1225 года в замке своего отца, который высился над маленьким городком Жуанвиль на реке Марна. Он был не единственным из членов семьи, который отправился в Крестовый поход. Его дедушка Жоффруа был в составе армии, осаждавшей Акру в 1189 году, и скончался там же еще до того, как крестоносцы захватили город. Двое из его дядей, Жоффруа и Роберт (Робер), приняли участие в 4-м Крестовом походе. Робер, которого Виллардуэн встретил по пути из Венеции, сопровождал Готье де Бриена в Апулию и, как говорят, умер там. Жоффруа отправился в Сирию и был там убит в 1203 году в бою. Поэма Ги де Провенса воздает должное его выдающейся отваге. Мальчик, который слушал рассказы о подвигах своих родственников, на всю жизнь сохранил глубокое уважение к их памяти. Вернувшись из своей заморской кампании, он повесил щит своего дяди Жоффруа в часовне в Жуанвиле и разместил там же памятную доску, на которой своими словами воздал должное деяниям члена его семьи дома и в Крестовом походе.

Симон, отец нашего автора, который унаследовал от своего брата Жоффруа титул правителя Жуанвиля, принял участие в «крестовом походе» против альбигойцев. Позже он воевал в армии Жана де Бриена в Египте и присутствовал при падении Дамиетты. Его сын мог помнить рассказы отца об этой непростой осаде и сравнивать их с легким взятием Дамиетты войсками короля Людовика IX. Среди прочих воспоминаний его детства могла остаться и та ночь 1230 года, когда Симон оставил замок и поспешил освобождать Труа.

Мальчик еще не достиг совершеннолетия, когда умер его отец. Старший сын Симона был к тому времени мертв, так что Жан стал правителем Жуанвиля. Вдова Симона, женщина, по всей видимости, обладавшая сильным характером, правила владениями, пока ее сын был еще юн, и готовила его к тому времени, когда он станет достаточно взрослым, чтобы возложить на себя обязанности сенешаля Шампани — должность эта принадлежала правителям Жуанвиля вот уже несколько поколений. Кроме отправления правосудия в графстве или контроля за ведением хозяйства в поместье, главной обязанностью сенешаля было присутствовать при своем сеньоре в случае каких-то специальных церемоний и, кроме того, знать, как их проводить с должным уважением к протоколу — как себя подобает вести, какой моде в одежде следовать. Молодой человек, слишком юный, чтобы стать рыцарем, он в 1241 году разрезал мясо на банкетах графа Шампани в большом зале замка Семюр и уже был хорошо знаком с обязанностями своей должности. По прошествии лет его ранняя подготовка к должности сенешаля нашла отражение в его записках, как умение видеть и слышать многие странные вещи во время пребывания на Востоке.

Скорее всего, именно в Семюре де Жуанвиль впервые увидел человека, который оказал такое влияние на его жизнь; но, насколько мы можем судить, тогда у него с королем Людовиком IX еще не установилась та близкая связь, которая возникла, когда они оба участвовали в Крестовом походе. Когда в 1248 году он решил возложить на себя крест, не было никаких сомнений, что решение следовать по стопам предыдущих владельцев Жуанвиля стало решающим фактором его выбора. В то время де Жуанвиль продолжал считать себя вассалом графа Шампани, и его отказ выступать против феодальных обычаев, принося клятву в верности монарху через голову своего сеньора, достаточно ясно говорит о его отношении к королю Людовику IX до того, как они встретились на Кипре. Последовавшие близкие отношения с королем и вдохновили его на эту хронику.

«Жизнь Людовика Святого» разительно отличается по характеру, композиции и содержанию от аккуратного отчета Виллардуэна о 4-м Крестовом походе, написанного, как и подобает государственному человеку. Кроме раздела, в котором излагаются предыдущие события правления Людовика IX, многие детали, как, например, указы короля министрам его королевства, последние слова, сказанные сыну, и горсточка анекдотов, которые Жуанвиль почерпнул из ранних хроник, представляют собой скорее набор личных воспоминаний, чем историю в полном смысле слова. За первой частью повествования, полной иллюстраций благочестия короля и его справедливого правления, следует вторая, которая более или менее подробно излагает историю царствования короля Людовика и его последующей канонизации, что неизбежно ведет ко многим повторениям.