История Крестовых походов

Наконец инцидент был урегулирован — Жуанвиль не знает, как именно, — к удовлетворению обеих сторон. Поговаривали, что некоторые сарацины даже подумывали сделать султаном Людовика Святого как самого гордого христианина, какого они когда-либо знали. Король позднее спросил у Жуанвиля, верил ли тот, что он примет такое предложение. Со своим обычным простодушием Жуанвиль ответил, что он поступил бы безрассудно, видя, как сии сарацины только что убили своего сеньора. Но король ответил, что на самом деле не отказался бы, если бы существовала хоть какая-нибудь надежда обратить в христианство Египет».

6 мая, в день Вознесения Господня, Дамьетта, которую христиане удерживали почти год, перешла в руки эмиров. Как только перед сарацинами распахнулись тяжелые ворота, они напрочь забыли о том, что обязались не трогать больных до тех пор, пока король не сможет их забрать. Все были убиты — и, соорудив огромное кострище, неверные сложили в него вместо дров трупы, вперемешку с оставшейся от крестоносцев солониной и обломками орудий. И все сожгли. А после этого сровняли город с землей — чтобы больше он никогда не достался крестоносцам.

Нынешний Думьят стоит в дельте Нила, близ Порт-Саида, и архитектурных свидетельств крестовых походов найти в нем практически невозможно. В начале XIX века в этих краях побывал Авраам Сергеевич Норов, участник Отечественной войны 1812 года, министр народного просвещения России. В его книге «Путешествие по Египту и Нубии» есть такие слова: «Я заметил знамение креста, выжженное на их руках».

Это сказано о коптах — христианах, которых в Египте проживает несколько миллионов. Небольшой татуировкой — крестиком на запястье правой руки — они и по сей день отмечают свою принадлежность к вере в Христа. Вполне достойный памятник тем, кто много веков назад проливал кровь на Святой земле во время Седьмого крестового похода, принесшего его предводителю столько горя и разочарования…

«Господи! Я войду в дом твой…»

Людовик так и не смог больше собрать войска. Его послание к прелатам и баронам Франции, написанное в те дни, не получило никакого отклика в сердцах адресатов.

«Смелее, воины Христовы! Вооружайтесь и будьте готовы отомстить за свои обиды и тяжкие оскорбления. Последуйте примеру ваших предков, кои отличались от прочих народов своей набожностью, искренней верой и наполняли слухами о своих прекрасных деяниях мир. Мы опередили вас, поступив на службу к Господу; ступайте же присоединиться к нам. Пусть вы придете позднее, но все равно получите от Господа награду, кою Отче Святого Семейства предоставит равно всем: и тем, кто придет потрудиться в винограднике на склоне дня, и тем, кто явился вначале. Те, кто прибудет сам или пришлет помощь, покуда мы будем здесь, помимо отпущения грехов, обещанных крестоносцам, обретут милость Господню и людскую благодарность. Собирайтесь же, и пусть те, кого любовь к Всевышнему вдохновит прийти или послать помощь, будут готовы к ближайшему апрелю или маю. Что же до тех, кто оказался бы не готов к первому сроку, пусть, по крайней мере, выступят(в поход) ко Дню святого Иоанна. Действовать надлежит быстро, ибо всякое промедление смерти подобно. Вы же, прелаты и прочие служители Христа, заступитесь за нас пред Всевышним, молясь с усердием; прикажите, чтобы молитвы творили во всех подчиненных вам храмах, дабы они несли нам Божественные милость и благословение, коих мы недостойны за грехи наши…»

Увы, в Палестину соглашались ехать лишь те, для кого путешествие за море само по себе было куда привлекательнее войны за святое дело. Те же, кто был освобожден из неволи, пребывали в столь бедственном положении, что, по словам Жуанвиля, королевской казны не хватало на их жалованье. В поисках союзников даже к татарам отправили послов — к тем самым, которых так боялась королева Бланка. Доминиканский монах Анри де Лонжюмо поехал к великому хану, прихватив в подарок шатер в виде часовни из тонкой красной ткани, на внутренних стенках которого изобразили сцены из жизни Иисуса. Людовик присоединил к этому дару частичку Истинного Креста и письмо, где призывал татар перейти в христианство. Анри и его спутники провели в дороге целый год, делая ежедневно 10 лье, прежде чем достигли стоянки монголов, — но, увы, эта миссия оказалась невыполнима…

Как сообщает Мишо:

«…Людовик не мог собрать под своими знаменами более 600–700 рыцарей; с таким малочисленным войском он не мог решиться на какую-нибудь значительную экспедицию, потому что прошло уже то время славы и чудес, когда 300 рыцарей, соединившись под знаменем Креста, обращали в бегство бесчисленные армии Каира, Дамаска и Моссула…