История Крестовых походов

Cherchez la femme! На нем как раз плыли невеста Ричарда Беренгария и его сестра Джоанна. Разумеется, правитель острова Исаак Комнин, родственник византийской династии, не преминул захватить двух молодых леди в плен вместе со всей командой. На призыв Ричарда отпустить всех Исаак ответил насмешливым отказом. Что оставалось королю, в груди которого билось сердце льва? Только проучить греческого выскочку, к тому же заключившего союз с Саладином. Кипрские корабли давно нападали на суда, что шли с запада на восток, немало доблестных рыцарей попали в рабство… Как гласит хроника, Ричард воскликнул: «Вооружайтесь!» — и не прогадал. Помимо прекрасной Беренгарии, он завоевал на Кипре и неплохие трофеи — почти в каждой крепости, отбитой у греков, подземелья оказывались «полными сокровищ и запасов: горшков, котлов, серебряных мисок, золотых чаш и блюд, застежек, седел, драгоценных камней, полезных на случай болезни, алых шелковых тканей…». А, преследуя самого Исаака Комнина, крестоносцы захватили «прекрасную посуду, золотую и серебряную, которую император оставил в своей палатке, его панцирь и кровать, пурпуровые и шелковые ткани, коней и мулов, нагруженных точно на рынок, шлемы, панцири, мечи, брошенные греками, быков, коров, свиней, коз, овец и баранов, ягнят, кобылиц и славных жеребят, петухов и кур, каплунов, ослов, нагруженных изрядно вышитыми подушками, скакунов, которые были лучше наших усталых коней». Все это роскошество, как утверждает хронист, английский монарх жаждал «употребить на службу Богу и на освобождение его земли»…

Рассказывают, что, когда пала последняя крепость острова, и Комнин, «покинутый своими людьми», явился к Ричарду с белым флагом, он молил лишь об одном: чтобы из уважения к его сану его не заключали в железные цепи. Ричард поклялся — и специально изготовленные для бывшего владыки острова серебряные оковы сомкнулись на его запястьях…

12 мая 1191 года в завоеванном Лимассоле, в капелле Святого Георгия король Ричард I Плантагенет и принцесса Беренгария Наваррская обвенчались. А 5 июня Ричард, наконец, отплыл в Сирию. Надо сказать, что французский монарх не преминул тут же предъявить своему английскому коллеге претензии на часть завоеванного острова. Мол, договор, заключенный ими еще во время сборов в поход, гласит: все земли, которые они завоюют на Востоке, делятся поровну. Ричард парировал: «Договор касается только земель, которые будут отвоеваны у мусульман». Вспыхнувшие было разногласия не испортили торжественной встречи. «Когда его величество приблизился к берегу, можно было разглядеть французского короля с его баронами и бесчисленное множество людей, сошедшихся навстречу, — сообщает хронист. — Он спустился с корабля. Услышали бы вы тут, как звучали трубы в честь Ричарда несравненного, как радовался народ его прибытию!..»

Английским флотом командовал брат Робер де Саблуа. К этому моменту тамплиеры в очередной раз остались без великого магистра, и он, наскоро принеся обеты, встал во главе братства. Выслуге лет, необходимой для того, чтобы занять этот пост, Саблуа противопоставил авторитет отважного воина. История обычно умалчивает о том, что новоиспеченный монах оставил дома жену и двоих детей, — как и о том, что он был неплохим поэтом. Его стихотворная жалоба «Ныне воспеть…» сделала бы честь любому трубадуру:

Увы, я безрассудством был охвачен,
И горький путь мне ныне предназначен.
Но сердце вдруг охватывает страсть…
Не дай, не дай безумному пропасть!

Я словно воспаряю над землею…

Прекрасная! Я вновь пленен тобою.
Но к милосердью поздно мне взывать,
Я выбрал смерть. Ее и стану ждать…

В Акре Робер де Саблуа, несомненно, нашел не одну родственную душу. Стихи, слагавшиеся под стенами осажденной крепости, вдохновлялись не только войной с неверными — Прекрасных Дам в лагере крестоносцев было немало. Юная королева Беренгария, ее фрейлины — под их томными взорами для отважных рыцарей и «смерть была красна»…