История Крестовых походов

«С причаливших судов были переброшены мостики, на берег сошла шведская знать, в том числе Биргер и Ульф Фаси в сопровождении епископов…за ними высадились рыцари. В Новгород, где правил Александр Ярославич, полетело дерзкое послание: „Если можешь, сопротивляйся, но знай, что я уже здесь и пленю твою землю“. Впрочем, письмо запоздало – князь уже и так знал о вторжении врага. Ижорский старейшина Пелгусий, бывший язычник, крещенный в православие и нареченный Филиппом (ему была поручена „стража морская“), заметил корабли шведов и сообщил в Новгород. Летописи, впрочем, утверждают – дело тут вовсе не в бдительности Пелгусия. Просто накануне боя стражник имел видение: стоял „при крае моря, стрежашеть обою пути, и пребысть всю нощь во бденьи; яко же нача всходити солнце, и слыша шумъ страшенъ по морю, и виде насадъ (судно) един гребущь, посреде насада стояща мученику Бориса и Глеба в одеждах червленныхъ… и рече Борис: брате Глебе! повели грести, да поможемх сроднику своему Александру“…»

Так или иначе, реакция новгородцев была незамедлительной. Едва услыхав о появлении вражеских судов, Александр, по словам древнего жития, «разгорелся сердцем, вниде в церковь Святыя Софьи (в Новгороде), поде на колену перед олтарем, нача молиться со слезами… и восприим Псаломную песнь рече: суди, Господи, обидящим мя, возбрани борющимся со мною, приими оружие и щит, стань в помощь мне. Скончав молитву, встав, поклонися архиепископу, архиепископ же Спиридон благослови же его и отпусти». И двинулся в поход – «в мале дружине, не сождався со многою силою своею, но уповая на Святую Троицу». Войско свое он собрал всего за один день – никак нельзя было допустить шведов до города Ладоги, нельзя, чтобы разорили они земли русские вдоль Невы! Чтобы преодолеть путь быстрее, решили не плыть по Волхову, а идти «Водской дорогой» от Новгорода через Тесово. Примерно полторы сотни километров рать могла преодолеть дня за два.

15 июля 1240 года в 11 часов утра новгородцы атаковали шведов. Те, не подозревая о близости русских, даже не озаботились охраной своего стана. Неприятельские ладьи – шнеки покачивались на волнах; под лучами солнца ослепительно белели шатры. Златоверхий шатер Биргера был виден издалека. «В Ладожское озеро, оттуда по Волхову на Новгород – честолюбивый зять короля уже зрил себя на княжеском троне… Нападение русских было столь внезапным, что шведы не успели „опоясать мечи на чресла свои“.

И вот уже русская дружина гонит неприятеля к берегу. Пешие ополченцы рубят сходни, топят шнеки. „Ту бысть велика сеча свеем…“ Сам Александр рассказывал после о подвигах шестерых мужей из своей дружины. „…Один из них, Гаврило Олексич, прорвался вслед за бегущим Биргером до самого корабля его, был низвергнут и с конем в воду, но вышел невредим и опять поехал биться с воеводою шведским“. Этот воевода навсегда остался на поле боя, та же участь постигла от руки Гаврилы и епископа. Другой новгородец, Сбыслав Якунович, поразил всех „своею храбростию, не раз врываясь с одним топором в толпы неприятельские“. Рядом с ним княжеский ловчий Яков Полочанин с мечом в руках бросался на шведов… Четвертый новгородец, Миша, с отрядом своим „ударил на неприятельские корабли и погубил три из них“; пятый, отрок княжеский Савва, „пробился до большого златоверхого шатра Биргерова и подсек у него столп“; шестой, слуга княжеский Ратмир, „бился пеш, был окружен со всех сторон врагами и пал от множества ран…“»