История крестовых походов

Все эти соединившиеся теперь ополчения становились опасными гостями для Алексея; уже несколько домов, дворцов и даже византийских церквей были сожжены и разграблены этими необузданными пилигримами; император заставил их перейти на другую сторону Босфора, и крестоносцы расположились лагерем в окрестностях Никомедии. В скором времени возникли несогласия между французами, итальянцами и германцами. Последние под предводительством Ренальда двинулись к Никее, отняли у мусульман крепость Эксерогорго, но вскоре после того, осажденные турками, все почти погибли под ударами их мечей. Узнав о печальной участи итальянцев и германцев, французы потребовали от своего предводителя Готье, чтобы он повел их навстречу неприятелю, для того чтобы отомстить за своих братьев-христиан. Готье отговаривал их от этого, но его благоразумные доводы были встречены общим ропотом. Яростные крики толпы заставили его уступить, и отряд в беспорядке двинулся к Никее. Немедленное поражение его было наказанием за это возмущение. Готье, которые был бы достоин предводительствовать лучшими воинами, пал, сраженный семью стрелами. Петр Пустынник, который давно уже лишился доверия крестоносцев, возвратился в Константинополь еще прежде битвы. С этой минуты отшельник не выдавался из ряда прочих лиц, принимавших участие в крестовом походе; он был едва замечен на войне, которую он вызвал силой своего красноречия.

Такова была участь 300 000 крестоносцев, вышедших из Европы. Прискорбно, но не удивительно было услышать о бедствиях, постигших эти передовые отряды, которыми не руководили ни законы, ни добродетели, ни дисциплина и которые создались, так сказать, из пены взволнованного западного строя. Но эти несчастья не возбудили отчаяния в предводителях крестового похода; более правильно сформированные и более одушевленные христианским духом войска должны были оказаться более грозными борцами с Востоком, чем скопища и отряды, распавшиеся или уничтоженные в Болгарии, Венгрии и Вифимии. Теперь только мог начаться настоящий крестовый поход; теперь только откроется перед нами борьба за Крест во всем ее героическом и настоящем смысле.

Во главе христианских армий является сначала Готфрид Бульонский герцог Лотарингский, из рода графов Бульонских, происходящий по женской линии от Карла Великого. Очень еще юный, он успел уже отличиться на войне между папой и германским императором и в борьбе против папы, защищая дело антипапы Анаклета; но эта служба была признана святотатственной, и он должен был искупить свои преступные подвиги путешествием в Иерусалим. По свидетельству летописцев, Готфрид соединял в себе мужество и добродетель героя с простотой отшельника; он обладал большой физической силой и отличался благоразумием, воздержанием и искренним благочестием. Глубокий ум придавал ему такое нравственное превосходство, которое прямо указывало в нем главного и настоящего предводителя крестового похода. По призыву герцога Лотарингского все высшее сословие французское и прирейнское предоставило свои богатства для снаряжения экспедиции.

Под знаменами Готфрида собралось восемьдесят тысяч пехоты и десять тысяч человек конного войска. Он выступил в поход через восемь месяцев после Клермонского собора, в сопровождении брата своего Евстафия Бульонского, другого брата, Балдуина, и двоюродного брата Балдуина Бурского; при нем были еще Балдуин граф де Геннегау, Гарнье граф де Грэ, Конон де Монтегю, Дюдон де Гутц, братья Генрих и Готфрид Гашские, Рено и Пьер Тульские, Жерар Керизийский, Гуго де Сен-Поль и сын его Энгельран. Эти предводители вели за собой множество других рыцарей. Армия Готфрида Бульонского встретила помощь и получила продовольствие в тех же самых странах Венгрии и Болгарии, где воины Петра Пустынника, Готшалька и Эмикона возбудили только недоверие и подверглись всякого рода бедствиям.

Франция, между тем, вооружала новые войска для поддержания священной войны. Граф Гуго, брат Филиппа I, соединил под своими знаменами пилигримов Вермандуаских. Роберт по прозванию Курт-Гез, герцог Нормандский, старший сын Вильгельма Завоевателя, был во главе своих вассалов; не имея достаточно средств, чтобы содержать войско, он заложил Нормандию брату своему Вильгельму Рыжему, не очень заботившемуся о делах на Востоке. Другой Роберт, граф Фландрский, сын Роберта, прозванного Фризоном, предводительствовал фризами и фламандцами. Стефан граф Блуаский и Шартрский, замков у которого было столько же, сколько дней в году, также присоединился к делу крестоносцев. За этими четырьмя вождями последовала толпа рыцарей и вельмож, между которыми история упоминает о Роберте Парижском, Эвранде Пюизейском, Ашарде Монмерльском, Изуарде Мюзонском, Стефане графе Альбмарльском, о Готье Сен-Валерийском, Рожере Берневильском, о двух знаменитых бретонцах, Фержане и Кононе; о Ги Трюсельском, Миле Брейском, Рауле Божансийском, о Ротру, сыне графа Першского; об Одоне, епископе Байеском, дяде герцога Нормандского; о Рауле Гадерском, Иве и Альберике, сыновьях Гуго Гранменильского. Все эти французские отряды перешли через Альпы с намерением отплыть на судах из одного из итальянских портов.

При слухах о проходе французских крестоносцев взволновалась и Италия. Боэмунд, князь Тарентский, сын Роберта Гискара, пожелал также разделить честь и опасности священного предприятия. Это был человек ловкий, храбрый и честолюбивый, полный ненависти к греческим государям, он радовался при мысли, что будет переходить через их империю во главе целой армии. Без сожаления готов он был отдать свое маленькое Тарентское владение за надежду покорить царства на Востоке. Боэмунд был со своим братом и со своим дядей Рожером при осаде Амальфи; он сам выступил проповедником крестового похода, и лагерь осаждающих огласился вслед за тем криками: «Этого хочет Бог! Этого хочет Бог!» И вот войско отходит от стен Амальфи, и Боэмунд провозглашается предводителем новой армии пилигримов. С 10 000 всадников и 20 000 пехоты он садится на суда и отправляется в Грецию; славнейшие рыцари Апулии, Калабрии и Сицилии последовали за князем Тарентским. Между знатнейшими спутниками сына Роберта Гискара были Ричард, князь Салернский, и брат его Ранульф, Герман Канийский, Роберт Гозский, Роберт Сурдевальский, Роберт, сын Тристана, Буаль Шартрский, Гумфрид де Монтегю и знаменитейший из всех – Танкред, рыцарский героизм которого воспели поэты и прославили историки. Адемар Монтейльский и Раймунд, граф Сен-Жильский и Тулузский, были избраны вождями крестоносцев из южных провинций. Епископ Адемар, первым принявший крест на Клермонском соборе, получил от папы Урбана II титул апостольского легата, духовного вождя крестового похода. Митра духовного владыки и рыцарский шлем были попеременным его облачением; он был образцом, опорой и утешителем всех ополчившихся в священный поход.