История крестовых походов

После проповеди благочестивой войны и широкого отклика на нее огромного числа верующих история Западной Европы сделала неожиданный поворот, а крестоносцы вступили на неизведанный путь. Крестоносцы были уверены в том, что их усилия и страдания пойдут им на пользу и не пропадут даром. Они также верили, что это поможет и их близким: в 1100 году Герберт де Туар, приехав к епископу Пуатевинскому за символами паломничества, хотел получить заверение в том, что трудности предстоящей экспедиции будут способствовать спасению души его отца. Клермонский собор и папа Урбан II суммировали в индульгенции все блага этого акта покаяния. Урбан намеревался доказать, что предстоящие крестоносцам испытания будут настолько тяжелы, что с лихвой искупят перед Богом не только их недавние грехи, в которых они еще не раскаялись, но и все предыдущие, которые не были удовлетворительно искуплены.

Однако создается впечатление, что после завершения первого крестового похода энтузиазм в Западной Европе несколько поостыл и возродился только сорок четыре года спустя — с началом пропаганды второго крестового похода. Проповеди крестовых походов на Восток произносились, как мы видели, в 1106–1107, 1120, 1128 и 1139 годах, крестовые походы в Испанию проповедовались в 1114, 1118 и 1122 годах, но они находили отклик лишь во Фландрии и в графствах Пуату, Анжу, в Шартрене, южной Нормандии и в Иль-де-Франсе — именно здесь сохранялась живая традиция крестоносного движения. В других местах найти желающих участвовать в новых экспедициях было трудно. Из Лимузена, где первый крестовый поход вызвал необычайный энтузиазм, в 1102–1146 годах не отправился ни один крестоносец. (Нельзя, впрочем, сказать, что исчезло стремление посетить Гроб Господень — из этих мест в начале XII века в Иерусалим отправлялось много пилигримов, то есть традиция мирного паломничества продолжалась.) То же происходило и в Шампани, откуда в первый крестовый поход ушло очень много рыцарей. Не сохранилось упоминания ни об одном шампанском крестоносце в 1102–1146 годах, однако засвидетельствованы многочисленные случаи паломничества. Среди многих именитых паломников мы видим графа Гуго Труаского, который провел в Иерусалиме четыре года (1104–1108) и ездил туда опять в 1114 и 1125 годах, после того как он вступил в орден тамплиеров. Ту же ситуацию мы наблюдаем и в Провансе.

Схожую картину можно увидеть, если переместить взгляд с географии набора в крестовые походы на семьи. Первые крестоносцы обычно отправлялись группами из родственных кланов, и это обстоятельство подталкивает на мысль, что семейные традиции участия в крестоносном движении были заложены в экспедициях 1096 и 1101 годов. Действительно, многие из тех, кто принял крест для участия во втором крестовом походе, следовали примеру отцов и дедов. Однако во многих семьях, из которых в первый крестовый поход ушло немало крестоносцев, очень немногие, если таковые вообще были, участвовали в экспедициях до 1146 года. Бернарды де Бре из Лимузена послали четверых в первый крестовый поход и четверых во второй, но никто из них не принимал участия в экспедициях между этими двумя походами. Из потомков графа бургундского Вильгельма Сорвиголова некоторые были заметными фигурами в первом крестовом походе и семеро руководили вторым, но только один стал крестоносцем в 1102–1146 годах. Судя по этим кланам, кажется, что энтузиазм 1096 года возродился только в 1146 году.

Можно предположить, что для многих рыцарей начала XII века первый крестовый поход был единственным в своем роде, им трудно или даже невозможно было представить себе, что такой уникальный благодатный шанс покаяния может быть предоставлен еще раз. После 1102 года они вернулись к традиционной практике благочестия. Возможно, дальнейшие исследования покажут, что такая же картина наблюдалась И в период между 1149 и 1187 годами и что только начиная с третьего крестовые походы стали частью повседневного существования.