История крестовых походов

Папа Николай IV с глубоким горем принял известие о новом несчастье, постигшем Святую Землю, и с горькой заботой почувствовал, что конец христианства в Сирии гораздо надвинулся. Чтобы помочь, сколько было в его силах, он вооружил на крестовые подати небольшой флот и послал его в Аккон. Но корабли были недостаточно снабжены прислугой, а военные люди дурно вооружены; в короткий срок большинство из них вернулось назад в Италию. Еще хуже дело пошло с призывами к составлению нового крестового похода, которые папа рассылал по разным странам, христианские короли пожимали плечами или по крайней мере откладывали крестовый поход, какой могли иметь в виду, на слишком далекое время. Последняя надежда возлагалась на многие посольства иранских монголов, которые в это время призывали в Риме, во Франции и Англии христиан на общую войну против султана Килавуна. Но и это, в конце концов, нисколько не помогло сирийским христианам, отчасти потому, что в Европе не было сделано ничего серьезного в их пользу, отчасти потому, что у монголов, занятых внутренними распрями, не было достаточно сил для большой войны вне страны. Однако безнадежное положение христианства в Сирии всего ярче осветилось тем, что весной 1290 года генуэзцы, только что прекрасно сражавшиеся на стенах Триполиса, из-за торговых выгод заключили дружественный договор с Египтом и что одновременно с этим короли Аррагонского дома, враги римской курии и неаполитанской Анжуйской династии, Альфонс III Аррагонский и его брат Яков Сицилийский, вошли даже в тесный оборонительный и наступательный союз с могущественным Килавуном.

При этих обстоятельствах решительное нападение мусульман на последние остатки Иерусалимского государства не могло долго заставить себя ждать. Правда, после падения Триполиса, султан, летом 1289 г., дал двухлетнее перемирие королю Генриху II Кипрскому и Иерусалимскому, но христиане сами позаботились о том, чтобы быть совершенно изгнанными с сирийского берега еще до истечения этого срока. Воины Аккона или наемники папы Николая или распущенные люди из каких-нибудь других франкских отрядов, произвели в соседней магометанской области грубые насилия и таким образом, к удовольствию султана, нарушили мир. Султан действовал при этом с видом умеренности, требуя только удовлетворения за нарушение мира. Он надеялся, конечно, на то, что события теперь сами собой развернутся неудержимо по его желанию. В самом деле, знатные лица в Акконе не могли осилить тамошних народных масс и потому не были в состоянии дать достаточного удовлетворения, так что в конце концов Килавун имел на своей стороне полное право и справедливость, когда он теперь же снова объявил христианам войну.

Аккон был в те времена одним из прекраснейших и цветущих городов в мире. Церкви и подобные замкам дворцы, гостиные дворы и склады товаров, сады и водопроводы, окруженные громадными укреплениями, занимали широкое пространство. Самая оживленная торговля собрала здесь драгоценности половины мира. В густом населении города встречались все национальности Европы и даже почти все культурные народы земного шара. Наглая страсть к наслаждениям перемешивалась здесь с благочестивой мечтательностью, высокий героизм с трусливым торгашеством, и эта смесь добра и зла, благородства и низости сделала то, что последний акт великой трагедии священной войны еще раз вполне выражает все добродетели, как и все ошибки и недостатки, которые когда-нибудь проявлялись у крестоносцев.