История крестовых походов

Но духовное движение, которое некогда так сильно привлекло к себе умы, вовсе не было этим остановлено, но скорее только несколько отклонилось от прежнего пути. Если в тот момент папство было не в состоянии удержать за собой роль предводителя, как в прежние времена, то вместо него во главе движения стало черное духовенство. И вот поприще, где Бернард Клервоский достиг длинного ряда своих триумфов. Он происходил из бургундского рода и, побуждаемый аскетическим стремлением, в ранние годы поступил в монастырь Сито (Citeaux), родину Цистерцианского ордена, но оттуда был вскоре отправлен аббатом в монастырь Клерво. Сообразно направлению времени, он не думал, чтобы клир должен был внешним образом господствовать в этом мире и непосредственно повелевать подданными или военными отрядами: его ум был направлен только на то, чтобы всегда приводить мирян к покорному послушанию наставлениям из уст духовенства. Но в этом отношении он работал для основания теократии так же неутомимо и фанатично, как некогда Григорий VII. Своими успехами он был обязан своему возвышенному красноречию и обширным сведениям, которые он приобрел в ревностных занятиях. Он мог не только увлекать за собой массы, но побеждать оружием диалектики самых могущественных по уму противников. Его слово победоносно действовало за папу Иннокентия II против схизматика Анаклета; он смирил Абеляра и угрожал Арнольду Брешианскому; церковные тенденции ни в ком не находили более сильного защитника, и крестоносная проповедь, если б он за нее взялся, несомненно должна была иметь политический успех.

Когда в Европе раздался упомянутый призыв на помощь от сирийских христиан, соотечественники Бернарда, французы, были этим возбуждены сильнее всех. В самом деле, крестоносные государства стали в последнее время почти совсем французскими колониями: это были родственники французских дворян, которые проливали кровь и умирали на Востоке; поэтому князь Раймунд, по-видимому, ждал и просил поддержки, как сам молодой король Людовик VII давно носился с мыслями о крестовом походе. Он хотел предпринять странствие к Святым местам отчасти потому, что его рано умерший брат Филипп унес с собой в могилу неисполненный обет крестового похода, отчасти из-за ужасов войны, которые мучили его совесть. Потому что в распре с графом Теобальдом Шампанским, в 1143 году, он взял Витри, один из самых крепких замков графа, и при этом была обращена в пепел тамошняя церковь и более тысячи человек погибло в этом пожаре.

Рождество 1145 года Людовик провел в Бурже среди большого собрания французских баронов и прелатов. Он открыто высказал перед ними свое намерение самому отправиться в Сирию и старался тут же привлечь их к этому предприятию. Живой епископ Готфрид Лангрский поддержал его в этом горячей речью об опасностях Святой Земли и необходимости крестового похода; напротив, осторожный аббат Сугерий так настойчиво предостерегал от поспешных решений, что собрание не решилось выразить никакого определенного мнения. Но по крайней мере все согласились на том, чтобы призвать в Бурже самого прославленного человека в государстве — аббата Клервоского — и предложить на его решение вопрос: полезен ли крестовый поход или нет. Святому Бернарду уже не раз приходилось отвечать на подобные вопросы, и если казалось, что обстоятельства спрашивающего отсоветуют странствие к Святым местам, то он, почти всегда действовавший обдуманно и осторожно, сообразовывал с этим свой ответ. Но на этот раз ему было чрезвычайно трудно ответить в обоих направлениях. Сирия нуждалась в помощи: в этом нельзя было сомневаться. Но должен ли был поэтому король Франции покидать свою страну? Правда, в то время она наслаждалась полным внутренним и внешним миром: но, если государь с большими силами уйдет в далекие страны, то кто мог отвечать за последствия? Поэтому Бернард, когда прибыл в Бурже, объявил, что он не может взять на себя ответственность дать совет в таком великом деле: поэтому будет гораздо лучше обратиться в Рим к папе Евгению III. После этого Людовик отправил посольство к папе и достиг этим цели своего стремления. Потому что Евгений уже за несколько времени перед тем узнал из сообщений епископа Гуго о бедствиях сирийских христиан и, может быть, уже тогда высказал желание, чтобы французы снарядились для вторичного завоевания Эдессы. Поэтому он с радостью одобрил план короля, поручил святому Бернарду проповедь крестового похода и издал возвышенное послание к французской нации, в котором заклинал с ее давно испытанной храбростью отомстить за Христа его врагам: кто примет крест, тот вместе со своими близкими будет под апостолической защитой, получит отпущение грехов, будет пользоваться свободой от налогов, и для того, чтобы приобрести деньги для снаряжения, может закладывать свои имения, не обращая внимания на другие обязанности[46].