История крестовых походов в документах и материалах

Царь Алексей, узнав об их прибытии, направил войска для войны с ними. С обеих сторон погибло страшное число людей, франки обратили в бегство греческую рать. В этот день пролилось много крови. Так бывало всюду: по какой бы стране они ни проходили, все выступали против них с оружием и терзали их многими мучениями. Услышав обо всем этом, царь Алексей приостановил резню и больше не стал воевать с ними. Вся армия [франков] спустилась к воротам Константинополя и просила [дать] выход к морю Океану[73]. Царь Алексей заключил любовь и согласие со всеми князьями франков, провел их в святую Софию[74] и пожаловал им много золота и серебра; [франки] же дали ему клятву освободить от персов все ранее принадлежавшие ромеям области и передать их царю Алексею, а [завоеванная] у персов и арабов земля станет собственностью племени франков...

Матфей Эдесский. Хронография. Вагаршапат, 1898, стр. 254—255.

IV. Крестоносцы в Малой Азии. Взятие Никеи

Письмо графа Стефана Блуасского и Шартрского к супруге Адели из-под Никеи

Граф Стефан[75] графине Адели[76], нежнейшему другу, жене своей, — все, что может измыслить его душа лучшего и благодарнейшего. Да будет тебе ведомо, любовь моя, что я прибыл в Романию[77] со всем почетом и в добром телесном здравии. Я позаботился о том, чтобы написать тебе из Константинополя о моих делах и о происшедшем в пути[78]. Однако поскольку гонец мог попасть в какую-нибудь беду, пишу тебе о том же вторично.

Благодарением божьим я прибыл в Константинополь с превеликой радостью. Император[79] принял меня любезно и со всем почетом, словно своего сына, и одарил щедрейшими и драгоценнейшими дарами[80]. Вообще [говоря], во всей нашей божьей рати нет ни герцога, ни графа, ни другого значительного лица, которому бы он более доверял и благоволил, нежели мне. Да, моя любимая, его императорское достоинство частенько увещевал и увещевает меня отдать под его покровительство одного из наших сыновей[81]; он обещал осыпать его такими почестями и удостоить таким уважением, что не станет завидовать даже и нам[82]. Поистине говорю тебе, ныне нет из живущих под небесами такого [человека] (т. е. подобного императору. — М. З.). Он щедрейшим образом одаряет наших князей, облегчает положение рыцарей подношениями, кормит бедняков раздачами.

Близ Никеи есть укрепление Цивитот[83]; неподалеку от него расположен залив моря, по которому днем и ночью в Константинополь плавают собственные суда императора, доставляя оттуда бесчисленным беднякам в укрепление пропитание, которое ежедневно распределяется между ними[84]. В наше время, как нам кажется, не найдется государя, столь достойного во всех отношениях своими деяниями и помыслами. Твой отец, любимая моя, раздавал много и помногу, но столько едва ли было[85]. Я хотел сообщить тебе эту малость о нем, чтобы ты хоть немного ведала, что это за человек. Спустя 10 дней, в течение коих он с большим почетом удерживал меня при себе, я покинул его как отца. Он самолично повелел приготовить мне корабли, на которых я быстро переплыл спокойный рукав моря, что омывает город[86]. Передавали, будто этот рукав бурный и опасный, — это, однако, неверно. Ибо в нем можно еще менее сомневаться, чем в Марне или Сене[87]. Оттуда мы приплыли в другой рукав, называемый рукавом святого Георгия[88]. Мы направили свой путь в Никомидию, город, разоренный турками, где блаженный мученик Панталеон претерпел за Христа[89] и где этот морской рукав имеет свое начало и конец. Затем божьим благодарением поспешили мы к большому граду Никее.

Никею опоясывают удивительные стены с более чем тремястами высоких башен. Мы встретили здесь отважных турецких воинов и бесчисленную рать господню, которая уже четыре недели насмерть билась с никейцами. Незадолго до того, как мы прибыли к воинству, Солиман[90], приготовившись к войне, напал неожиданно с огромным войском на наших, рассчитывая этим нападением прорваться в город, чтобы помочь своим[91]. Но по божьему милосердию это необдуманное намерение получило иной исход. Быстро изготовившись, наши жестоко встретили турок: все тотчас повернулись спиной и обратились в бегство. Наши неустанно преследовали их, многих перебили и гнали на большое расстояние, кого раня, кого убивая; и если бы не крутые горы, незнакомые нашим, то враг испытал бы в этот день непоправимое поражение. Из наших же не пал никто[92]. Потом вся наша рать ударила совместными силами и, пустив в ход баллисты и луки, поубивала массу турок, включая и их предводителей.