История Крыма и Севастополя. От Потемкина до наших дней

СТРОИТЕЛЬСТВО ГОРОДА

23 мая 1783 г. Маккензи отправил донесение в Санкт-Петербург, в котором подтвердил отбытие Клокачева и привел подробный перечень судов, которые вице-адмирал препоручил под его флаг, поднятый на фрегате «Крым»[145]. Главной боевой силой Маккензи была эскадра из пяти фрегатов, базировавшая в бухте Ахтиар и курсировавшая у берегов Крыма[146]. Клокачев уже указал на необходимость строительства в этом месте крупного склада и сильной крепости, не уступающей могучему Кронштадту на Балтике. Это предполагало создание с нуля полной военно-морской инфраструктуры с причалами, киленбалкой, пороховым хранилищем, сухарной фабрикой, провиантскими складами, экипажными казармами и жилым городком[147]. Это было непростой задачей: Маккензи пришлось привлекать к работам не только своих моряков, но и солдат гарнизона и немногочисленных торговцев. Недостаток специалистов, провианта, инструментов и строительных материалов стал серьезным препятствием к основанию Севастополя.

Тем не менее под умелым и энергичным руководством Маккензи все препятствия удалось преодолеть, и строительство города началось. На первом этапе работы велись в западной части южного берега бухты. В начале июня 1783 г. после вырубки деревьев и кустарника были заложены фундаменты первых каменных зданий[148].

Среди первых каменных построек были дом адмирала, часовня, «кузница» для будущей верфи поблизости от входа в Южную бухту и пристань. Автор биографии Сенявина так описывает скорость и ход строительства:

«Скорость, с какою ведены эти постройки, была необычайна; каждый капитан корабля спешил выстроить дом для себя и казарму для своего экипажа. Конечно, эти дома были незатейливой архитектуры… Вообще эти здания напоминали собою новороссийские хаты; но тем не менее давали возможность офицерам и экипажу укрыться от предстоявшей зимней стужи. Впрочем, не одни постройки из плетня воздвигались в порождавшемся Севастополе; заботливый Макензи стал выжигать известь, делать кирпичи и строить каменные здания»[149].

На самом деле в распоряжении русских имелся очень удобный строительный камень — они могли просто разорять развалины древнего Херсонеса. По словам биографа Сенявина, эти практичные действия (в те времена никто не задумывался об охране древних памятников) «много содействовали к скорейшему построению казарм для морских служителей, портовых мастерских, магазинов и обывательских домов». Все очень спешили, чтобы как можно больше успеть до начала зимних штормов, так что «пристань устроена была с небольшим в месяц, кузница почти в три недели»[150]. 13 июля 1783 г. Маккензи докладывал президенту Адмиралтейств-коллегии графу Ивану Чернышеву, что он закончил строительство малой верфи и продолжает возведение казарм. Более того, в бухте уже начали ремонтировать корабли. Таким образом, дело продвигалось очень быстро[151].

В первое лето своей службы в Севастополе Сенявин отмечал стиль руководства Маккензи, в котором строгость приказов сочеталась с веселым общением:

«Командиры собрались на обед к адмиралу. „Господа, здесь мы будем зимовать, — объявил он распоряжение Главнокомандующего. — Старайтесь каждый для себя что-нибудь выстроить. Я буду помогать Вам. Идемте кушать“. Сели за стол, обедали хорошо, встали веселы, а ввечеру допили и на шханцах танцевали».

Далее Сенявин пишет загадочную фразу, что мисс Салли очень хорошо играла свою роль, и «около полуночи бал кончился». Кто эта дама, каковы были ее отношения с Маккензи, так и осталось тайной[152].