История Кубанского казачьего войска

Судя по историческим данным и указаниям А. М. Туренко, черноморцы, после того как передвинуты были из-за Буга на Кубань частями, организованными по пути следования в духе строго военной дисциплины, первоначально и поселены были по-военному. Войсковые правители приурочили местожительство населения не к краю, а к 24 кордонам, расположенным большей частью у Кубани близ черкес. В двенадцати кордонах — Александровском, Елинском, Ольгинском, Славянском, Протоцком, Копыльском, Петровском, Андреевском, Фанагорийском, при Сладком лимане, у колодцев р. Сасык и в устъе Кугоеи, поселено было от 34 до 95 дворов в каждом, или всего 674 двора, 1718 д. муж. п. и 1345 жен. п. В семи затем кордонах — Константиновском, Александринском, Павловском, Марьянском, Григорьевском, Платоногорском и у Бурлацкого брода — помещено от 107 до 195 дворов на каждый, или всего 882 двора, 2417 м. п. и 1994 ж. п. Наконец, при пяти кордонах — Воронежском, Великомарьевском, Екатеринодарском, Елизаветинском и Новоекатериновском — поселено от 226 до 565 дворов на каждый, или всего 1380 дворов с 3725 д. м. п. и 3175 д. ж. п. А всего, следовательно, зачислено было по кордонам 2936 двора с 7860 д. м. п. и 6514 д. ж. п., или 14 374 душ обоего пола.

Неудобства такого приурочения жителей к кордонам сказались сразу. Казачье население, искони привыкшее к хуторским заимкам, естественно, направилось в разные стороны края и старалось, понятно, уйти в глубь степей подальше от Кубани и черкесов. Появились хутора и мелкие селения. Возникли разного рода Андреевки, Константиновки, Стояновки, Алексеевки, Захарьевки, Онуфриевки, Тимофеевки, Антоновки и другие, названия которых утратились потом бесследно. Черноморцы явно вышли из повиновения начальству и вели себя наперекор распоряжениям Войскового Правительства.

Тогда Войсковое Правительство, опираясь на созданный им «Порядок обшей пользы», попыталось разместить население по куреням, намеченным в разных местах жеребьевкой. Картина расселения заметно изменилась. Появилось как бы некоторое приспособление поселений к местным условиям. Границы поселочных районов были вдвинуты глубже в степи. Местами, для водворения куреней, избраны были большей частью берега и излучины степных речек и степные урочища. Из 40 куреней оставлено у Кубани было только 8 — Васюринский, Корсунский, Пластуновский, Линской, Пашковский, Величковский, Тимошевский и Рогивский. С противоположной, северной стороны Черномории по р. Ее, намечено было также 8 мест для куреней Щербиновского, Деревянковского, Конеловского, Шкуринского, Кисляковского, Екатериновского, Незамаевского и Калниболотского, у Кугоеи, притока той же реки для куреня Кущевского, и при Сасыке, другом притоке Ей, для куреней Минского, Переясловского и Уманского. Вблизи, в вершине р. Албаши намечены были места для Ираклиевского и Брюховецкого куреней, по р. Тихенькой для Крыловского и у р. Челбасы для Леушковского куреня.

Таким образом, целых 16 куреней поселены были в самой удаленной от Кубани и укромной части Черномории, вблизи Донской области.

Остальные 16 куреней также были более или менее удалены от Кубани и черкесов внутрь края. По р. Большому Бейсугу намечены были места для куреней Березанского и Батуринского, по Малому Бейсугу для Кореновского и Дядьковского и по р. Кирпилям для Платнировского и Сергиевского. И эти реки также более или менее удалены от Кубани. Наконец, десять куреней размещены были в треугольнике между Кубанью, Азовским морем и перечисленными выше куренями. В урочище Сачи попали курени Поповичевский и Мышастовский, к Сухому лиману Ивановский, Нижестеблиевский и Вышестеблиевский, на Сухую Ангелику курень Полтавский, на Курки — Джерелиевский, Каневский и Медведовский и при постах Новогригорьевском и Широчанском — Титаровский курень.

Такое, более целесообразное, с точки зрения хозяйственной колонизации края, размещение куренных селений было результатом предварительного объезда и знакомства с краем нескольких старшин во главе с кошевым батькой Чепигой. Но и на этот раз Войсковое Правительство потерпело неудачу. Очень многие курени оказались в топких и неудобных для ведения хозяйства местах. Потребовалось немедленное же перенесение целых куренных поселений в другие места. Началась та бесконечно долгая неурядица передвижений населения с места на место целыми поселениями, на которую справедливо потом жаловался Котляревский; но и когда умер Котляревский, многие из куреней все-таки находились не на своих нынешних местах; были курени, менявшие по нескольку раз места. Судя по современной карте, большинство куреней, как Деревянковский, Переясловский, Ирклиевский, Брюховецкий, Тимошевский, Джерелиевский, Каневский, Медведовский и пр., очутились потом за десятки и даже сотни верст от места своего первоначального поселения. Разумеется, население при этом разорялось и край плохо устраивался. Богатые черноморские земли и угодья на первое время пошли «не в руку казаку».