История Кубанского казачьего войска

29 ноября генералу Бринку сообщил сераскир, что черкесы начали переправляться через Кубань в трех местах выше и ниже Зан значительными скопищами. Генерал-майор Бринк нарочно допустил черкесов перейти Кубань, оставшись сам в наблюдательном положении. Горцы имели в виду, разбивши русских, забрать с собой татар за Кубань. Горцы, жившие в Занах, сразу же стали переправлять свои семьи и имущество за Кубань на черкесскую сторону. Местами двинулись и татары к Кубани частью по предварительному соглашению с черкесами, а частью принужденные к тому силой. С своей стороны, генерал Бринк, выбравши удобный момент, приказал полковнику Барабанщикову с донским полком двинуться против черкесов и постараться навести их на засаду. Барабанщиков искусно провел этот маневр, и горцы были разбиты.

Одновременно, т. е. 29 ноября, собравшиеся скопища горцев начали переправу и в другом месте — на Таманском острове. Около шестидесяти парусных лодок с черкесами направились лиманами к Таманскому берегу, избравши местом высадки и нападения редут, расположенный у косы; но командир редута капитан Зыков дал сильнейший отпор врагам, вынужденным ретироваться обратно в горы.

Таким образом, разбиты были обе партии черкесов. Предположенный ими план не осуществился. Татары возвратились на свои места, только некоторая их часть да жители Зан ушли с черкесами в горы. Уход черкесов из Зан Бринк считал очень важным, так как занцы всегда держали себя двусмысленно, а оставивши совсем Заны, бывшие единственным черкесским селением на правом берегу Кубани, они тем самым очистили Кубанское правобережье и дали возможность для более правильных наблюдений за всеми черкесами.

В начале 1778 года прибыл на Кубань Суворов. 17 января он донес об этом графу Румянцеву, а 28-го из лагеря при Копыле сообщил ему об осмотре местности по всему Таманскому полуострову. Суворовский рапорт по этому поводу дает сжатую и интересную характеристику местности и положения русских войск. Из русского лагеря при Копыле Суворов отправился через Темрюк в Тамань, отсюда к устью черноморского рукава Кубани, а затем левым берегом ее до Копыла. Первое, что бросилось в глаза Суворову, это изменения в географии края. Неподалеку от Темрюка, где по прежним картам значился залив, Суворов нашел свободный «проезд» верхом и на возах, покрывавшийся только во время весеннего половодья на полтора аршина водой. Ближе к Темрюку был пролив, соединявший лиман с морем, глубиной от трех до пяти четвертей, а по сторонам дороги прилегала болотистая, поросшая камышами местность. По дороге к Тамани Суворов нашел старинную гавань с укреплением и базаром. В 12 верстах от Тамани устье Кубани, «выходящее заливом», и отсюда в десяти верстах Кизилташ, где остались еще следы укрепления. От устья Кубани по Черному морю шла стрелка, огибавшая залив, a от нее к югу по черноморскому берегу находилась главная и важная турецкая пристань Суджук-кале, т. е. нынешний Новороссийск. Русло Кубани шло через лиманы речными протоками мимо некрасовских селений. Кроме двух удобных пристаней — Таманской и у старого укрепления между Темрюком и Таманью — Суворов считал многие места морского берега удобными для приставания мелких судов.

Существующие русские укрепления Суворов «нашел не бесполезными». Чтобы они имели большее значение, по мнению Суворова, необходимо были возвести новые укрепления с правой стороны Кубани от переправы к Копылу. Абазинцы и черкесы, говорит Суворов, исполнены непрестанной склонностью к грабежам и воровствам, но, при несомненной личной храбрости, не отличаются стойкостью, как это показал капитан Зыков, отбивший 31 ноября с слабо укрепленного редута одной пушкой значительное полчище горцев. Такие укреп-ления и на указанных местах будут поэтому иметь значение. Но еще лучше было устроить «хороший шанец» по ту сторону Кубани, связавши таковой с постами правобережной стороны. Такое расположенное «на собственном грунте» черкесов укрепление сдерживало бы их порывы к набегам. «Некрасовский пост, прозванный Екатериненской крепостью», содержался исправно и служил бы, по мнению Суворова, «дальным упором Суджуку».

«Наблюдавшееся здесь похвальное нераздробление войск, — говорит Суворов, — имело некоторые невыгоды». Разъезды сильно утомляли людей и истощали лошадей. В этих видах Суворов проектировал ряд дополнительных укреплений по Кубани с таким расчетом, чтобы отдельные части войск находились в наблюдательном положении по местам, а для лучшего наблюдения за неприятелем Суворов решил выжечь все плавни и камыши, по которым прятались и пробирались черкесские шайки, и расположить посты между более крупными укреплениями на переездах, чтобы большой нужды в разъездах не было.