История Кубанского казачьего войска

Но черкесы не успокоились. Как только настала весна следующего года, они собрались в значительном количестве, под предводительством Дулак-Султана, Аслям-Гирея, Кизил-бека и Дугузея, и двинулись против ногайцев. На этот раз черкесы разбились на отдельные отряды. Передовой отряд под начальством Дугузея напал на аулы Джамбулукской орды, разгромил татар, овладел большим транспортом с воинскими принадлежностями, принадлежавшими подрядчику донскому есаулу Шапошникову, и проник до самого Ейского укрепления. Однако здесь 28 марта напали на черкес, в свою очередь, татары и поразили их настолько решительно, что немногие успели спастись бегством за Кубань, а сам Дугузей был убит на месте битвы. Все, что было в руках черкесов, захватили татары и разделили между собой. Удачнее действовали Дулак-Султан и Кизиль-бек, ограбившие несколько аулов Капшатской орды и угнавшие до полутора тысяч татарских лошадей. Отряд Аслям-Гирея, двинувшийся к Ставрополю, был разбит донскими казаками, а сам Аслям-Гирей был взят в плен.

В январе 1779 года татары Касаевской орды обратились с просьбой к Крымскому хану Шагин-Гирею о принятии их под свое покровительство и защиту от черкесов и русских. Согласно предварительному разрешению хана, они просили назначить им сераскиром брата хана Арслан-Гирея. Вместе с писаным прошением по этому поводу касаевцы послали особого уполномоченного Али Мурзу, которому поручено было на словах дополнить просьбу в случае какого-либо недоразумения. Касаевцы кочевали по р. Ташле Ярлыком от 21 февраля 1779 года. Крымский хан выразил свое согласие на принятие касаевцев под свое покровительство и назначение им сераскиром Арслан-Гирея. Таким образом, касаевские татары, подчинившись Крымскому хану, тем самым поступили в ряды народностей, подвластных России.

В начале 1779 года на Кубани было спокойно. Генерал Райзер доносил графу Румянцеву от 16 февраля, что союзные татары «обитали в тишине», и даже «закубанские черкесы стали несколько спокойнее», страшась русского оружия. Еще в декабре месяце прошлого года полковник Штерич прислал Райзеру армянина Семена Аврамова, которому Султан Шагин-Гирей и мурзы Бей хазы, Шеретлук и Девлет, принадлежавшие к Атукайскому поколению, поручили заявить их желание жить в мире с русскими и повиноваться Крымскому хану, обещая подтвердить это присягой. Русские власти всячески старались содействовать черкесам в этом отношении.

В том же рапорте генерал Райзер сообщил графу Румянцеву, что сераскир Арслан-Гирей возвратился из Крыма, проехал под именем находившегося при нем Аги через Благовещенскую крепость, не давши о себе никакого известия, и стал в не указанном ему ханом месте на Кара Кубани вблизи русского поста. Отсюда Арслан-Гирей послал Крымскому хану ряд доносов на доброжелательных России татар, и в том числе на Джан-Мамбета мурзу. Последний сообщил Райзеру, что Арслан-Гирей послал двух человек — одного к Батыр-Гирею, а другого в Темиргой с предложением соединиться для совместных действий против России. Генерал Райзер считал необходимым удалить Арслан-Гирея к Азову в случае, если подтвердятся указания Джан-Мамбета мурзы. Пока Арслан-Гирей находился в Крыму, здешние народы, говорит Райзер, «в преизобильном удовольствии и тишине находилися». С появлением же сераскира начались волнения, и сам он привез с собой Агу из персиян, человека очень сомнительного и уличенного уже раз в намерении организовать вооруженное нападение на русских, за что сам Крымский хан Шагин-Гирей приказал посадить его, Агу, в крепкую тюрьму.

В заключение генерал Райзер донес о проделках Батыр-Гирея, жившего между абазинцами. Прежде выраженное желание Батыр-Гирея находиться в подчинении Крымского хана и в мире с русскими оказалось обманом. Как только «покрылась льдом» Кубань, черкесы начали производить мелкими шайками набеги. Напрасно полковник Гамбом просил Батыр-Гирея унять черкесов. Султан не принимал никаких мер. Мало того. Через бежавших из черкесского плена русского солдата и грузина обнаружено было, что Батыр-Гирей собирал черкесов, чтобы напасть на Новотроицкую крепость. Генерал Райзер принял с своей стороны предупредительные меры. 11 февраля, по сообщению полковника Штерича, в пределах Архангельского фельдшанца черкесы пробовали переходить Кубань, но не имели удачи, так как были своевременно отражены русскими войсками с значительным уроном.