История кукловода (СИ)

В костерке треснуло еще несколько мокрых веточек, с десяток искр взметнулся вверх уносимый теплым ветром костра. Всхрапнул и проснулся еще один бандит, Лопата.

- Че за шорох, пацаны? – сдавленным шепотом спросил он, стряхивая с неожиданно кудрявой головы веточки и соломинки.

- Вот и Лопата проснулся, - с удовольствием отметил возбудившийся Мокрый. – Тут по ходу верняк намечается, - заговорщицки громким шепотом сообщил ему Мокрый. – Бригаду Толстого то кончили, вон Снулый ищет не доищется. Скажи Ромб? – обратился он к пахану.

- И че? – не поняв ничего спросил Лопата.

- Ты Лопата, мозги разуй! – зашептал на него Мокрый, - Толстого кончили, Косого тоже, схрон чей? Общаг чей, а? Ща мужики его найду и взнуздают его по полной, - все более оживляясь и уже брызгая слюной шептал бандит. – Ты же подумай, там квадрат какой знатный, схрон, мужики вот с таким хабаром ходят, по пол – рюкзака волочат...

- Так уж и по пол рюкзака? - усомнился в его словах Лопата.

- Да, я те говорю, там у Рыжего же дураков нет! Мужики хабар гребут аж шуба заворачивается! Скажи, Ромб?! – уже почти в голос заистерил Мокрый.

- Мля, братва, вы х...ли спать не даете? – зашевелился пятый бандит по прозвищу Свищ, до этого мирно посапывающие на матрасе. – Мокрый, сука, ты че в натуре кубатуришь тут?

- Мля, Свищ... я не в падлу, тут дело выгорает по ходу. Давай подчаливай, чифирку плеснуть? – засуетился вдруг разбудивший ширококостного здоровяка Мокрый.

- Сам... - недовольно пробурчал Свищ и, достав эмалированную белую кружку нацедил себе туда в нужной пропорции чифирку, также поставив доходить у костерка, доставая сигарету.

Мокрый повторил всю историю, особо ударяя на мужиков с хабаром, и общаг оставшийся без присмотра, за который он якобы радел.

- Но Толстого, то тоже кто-то замял? Если не сохатые его прищучили, то мутант, что сохатых прет, – Свищ сплюнул. – Я на мутанта этого не пойду, – сказал он, - если уж и ту бригаду упарили, то нам точно ниче не светит.

Ромб все это время молча сидел у костра прислушиваясь к своим ощущениям и размышляя над чем - то.

- Короче так, братва. Симон, там в баре тему держит, если что, обнова какая, он скинет. Если цветных в натуре порешили, то не хрен нам на Пустоши соваться, своя шкура лучше греет. Мы лучше на отходе мужичков прибирать будем, они по любому на шумок похабарится пойдут, а с хабаром обратно. Кто меж собой рамсы сольет, кто как. Мы их на отходе брать будет. Всяко лучше чем там на месте с ними грызться. Завтра с утреца, кочуем короче, на проход, к Темной поближе, через Свалку. Там Свобода промышляет, мы с ней не враги, разминемся в случае чего. А если мужики с хабаром оттуда пойдут, так и притормозим, послушаем чего да как.

Где - то вдали завыли слепые псы. Отсюда их голос напоминал гудение ветра в высоковольтных проводах. Группу отделяло от ночи несколько длинных бетонных труб высотою с метр откатившихся друг от друга и образовавших нечто вроде треугольника, внутри которого и горел костерок бандитов. Образовавшиеся не смыкаемые углы треугольника на ночь перегораживались наружними растяжками, в целом место было надежное и проверенное. Мутанты не шалили, кабаны и плоти не проявляли особой агрессивности, кровососы проходили мимо. Защиту от выброса предоставлял частично перегороженный аномалиями уходящий под землю тоннель, из которого наполовину разобранные железнодорожные ветви уходили к отдаленному пожарному депо. Позиция была хороша всем, единственное что защита от частого дождя была в трубах, где проклинающим свою долю бандитам приходилось ютится, чтобы не отсыреть. Бригада допивала чифирок. Взбодренный Мокрый все рвался с кем то поговорить, но Лопата, имевший иммунитет к чифиру вырубился сразу, Свищ был не тот человек который будет точить лясы, а Ромб сидел хмурый и погруженный в раздумья. Беспокоить его в таком состоянии себе дороже. Оставался Карась, но тот не особо интересовался Мокрым, и по ходу чурался разговоров с ним. Несколько минут Мокрый крутил глазами в разные стороны, затем под присмотром Карася сходил отлить, а после словно собака обойдя свой матрас с недовольным вздохом улегся головой к костру. Ночь снова вступила в свои права, костерок притух, угли подернулись пеплом, Ромб сидевший спиной к подпирающему его спину баллона от МТЗ уснул сидя.

Росток. Бар «Сто рентген».