История лабораторииЉ27 (5)

— Но ей уже больше 20… — попытался возразить Ивик, однако госпожа Макисейская, своего имени она так и не назвала, уже начла новую стремительную атаку, своим приятным и столь юным голосом:

— Вы ведь не очень богаты, господин Раальх, а помощь торговой гильдии никак не может быть бесплатной.

Тут Ивика пробрал смех. Он смеялся не так уж часто. Жизнь его учила сдерживать свои чувства, да и то, чему его учили в гильдии все же оставило на нем некоторый след, пусть его успехи там были не велики, когда речь уходила от колонок цифр. Но сейчас, поняв, к чему клонит эта, несомненно крайне влиятельная в городе госпожа, он не мог удержаться. Рассмеялся в голос прямо перед ее удивленным, искаженным какой-то неприятной гримасой, милым лицом.

— Вы пытаетесь меня подкупить, — отсмеявшись констатировал Ивик, — подкупить, чтобы я больше не общался с Кри. Простите, но боюсь, что у вас ничего не выйдет. Условия договора с гильдией меня вполне устраивают, а серебряных магистратов у меня больше, чем было за всю мою предыдущую жизнь.

Ивик встал, решив, что беседа закончена, но тут сообразил, что вряд ли найдет дорогу к комнате, или, скорее, комнатам Кри, без помощи.

— Простите, но вы не могли бы кого-нибудь позвать. А то я, пожалуй, потеряюсь в вашем дворце.

— Я с вами еще не закончила, — холодно, уже без всякой учтивости, произнесла хозяйка этого дома. Ивик почувствовал неодолимое желание сесть. Вернее даже было сказать, что его ноги сами подгибались, пока не усадили его обратно.

— И что же вы мне сделаете? — ничуть не испугавшись, спросил Ивик. Конечно, он не был настолько глуп, чтобы забыть, что перед ним волшебница, но перед ним была не просто волшебница, а человек имеющий, вес в обществе, и старательно его поддерживающий. Так что никакого вреда причинить ему она не сможет. К счастью, те времена, когда богатый человек мог без всякого вреда для своей репутации избавиться от человека маленького давно прошли. И потом, он ведь не был маленьким человеком, за ним стояла гильдия, кровно заинтересованная в его здоровье.

Все это время волшебница прожигала его взглядом. Ивика же это крайне развеселило, вместо того, чтобы испугать. Наверное, главной причиной этого было то, что теперь стала понята причина ухода Кри. И раз причина в матери, решить это можно. Ну а потом, его веселило, что эта важная госпожа может сколько угодно злиться от одной мысли, что она разговаривает с кем-то вроде него, но при этом поделать ничего не может. Так что на ее пронзительный взгляд он ответил своим.

Это стало последний каплей.

Волшебница сорвалась с места, удивительно проворно двигаясь в своих домашних тапочках. Одновременно с этим Ивик почувствовал многократно возросшее давление, причем по большей части оно возросло на его шее.

— Ты что возомнил о себе, ублюдок?! — голосом, в котором не осталось ни грамма той вежливости, с которой началась их беседа, воскликнула хозяйка дома, нависнув на Сивикусом, — думаешь, если помылся и нацепил на себя драный камзольчик из драного магазина уже смеешь говорить с приличными людьми? Не забывай о своем месте.

— Лендал — республика, — чуть хрипя, сдавленным голосом ответил Ивик.

— Шлюшьих выродков нигде не любят, крыса циркульная. Не смей приближаться к моей дочери.

— А что, если посмею? — страх уже начал ползти по его хребту, но этот вопрос, мог отрезвить волшебницу.

— В порошок сотру тебя и твою мельницу. Пожары в Керлендере так часто случаются. Никто не удивится, если сгорит эта развалина.

— Хватит, Меркенса, — раздался знакомый голос из-за спины Ивика.

Ивик попытался обернуться, совсем позабыв, о навалившийся на него силе, но добился лишь того, что горло сжалось еще сильнее.

— Как ты смеешь так разговаривать с матерью? — вспыхнула этот пыточных дел мастер — любитель.

— Отпусти его.

— Если ты пообещаешь, что…

— Отпусти его, иначе я обрушу стены, — повторила Кристилла. Голос ее был на удивление спокойным. Настолько спокойным, что не оставалось сомнений в том, что она не только на это способна, но и способна на это.

Поняв это, Ивик попытался сказать, что он того не стоит, и вообще, все не так уж страшно. И что если она разрушит стены, то они, эти две волшебницы, может и выберутся, а вот у него шансов никаких, а умирать, когда все так хорошо идет ему совсем не хочется. Но сказать этого он не смог. Похоже, от нервного напряжения Меркенса, вроде бы именно так назвала свою мать Кри, усилила давление на него, перекрыв всякую возможность говорить, как, впрочем, и дышать.

Похоже, Макисейская-старшая, также как и сам Ивик, прекрасно поняла, что ее дочь готова похоронить их троих, а также неопределенное число слуг, о которых ни одна из этих двух чародеек даже не задумывалась, под грудой кирпичей, лишь бы отстоять свою правоту. Давление с Ивика резко спало, как будто бы его и не было. Глава лаборатории пригнулся вдвое, выхаркивая из себя кашель, пыль и сухой воздух.

— Мы уходим.

— Я не совсем понимаю, о чем ты говоришь. Незачем было закатывать весь этот спектакль, ты должна понимать, что я никогда бы…

— Мы уходим. Я и Ивик. Совсем.