Читаем История «латышских стрелков». От первых марксистов до генералов КГБ полностью

На латвийском уровне исторической печати большую роль сыграл объёмный труд историков по переизданию книг памяти латвийских революционеров. Первый том «Книги памяти революционных борцов Латвии» вышел в СССР в 1933 году, второй – в 1936 году. В изданиях, охватывающих борьбу периода Революции 1905-07 годов, помещены биографические очерки о революционерах, составленные и написанные тогда ещё живыми свидетелями событий. С 1976 года началось переиздание «Книги памяти революционных борцов Латвии» в расширенном и углублённом виде – очерков-биографий стало больше, был задействован собранный за прошедшие годы исторический материал, что позволило первый том о Революции 1905-07 годов издать в трёх книгах в 1976–1983 годах. Первый том переиздания содержит сведения разного объёма о более 3000 революционерах. Продолжая начатую работу, в 1987 году выпущен второй том о периоде Февральской революции 1917 года. Работа была остановлена по причине падения Советской власти в СССР. Иначе мы бы имели очень интересный материал в доступной широкой общественности форме. Все эти издания выходили только на латышском языке.

Насколько я могу судить о развитии латышской советской исторической науки, сбор информации, данных, воспоминаний был поставлен на большой качественный уровен. В латышском революционном движении состояло много образованных людей, что давало большой объём печатных изданий как в Латвии, так и в СССР. Выпускалось значительное количество периодических изданий, публицистики и литературы на латышском языке. Всё это способствовало сохранению памяти о революционных событиях и людях. В дальнейшем, в послевоенное время издано большое количество исторических материалов разного характера, освещая все этапы исторического развития Латвии первой половины XX века. На мой взгляд, Латвия имела уникальную концентрацию исторических событий на таком коротком отрезке времени на такой малой территории и хорошо проработанные исторические исследования по разным вопросам.

Взяв во внимание все нюансы предыдущих исследований, был выработан отличающийся формат подачи материалов.

Собраны биографические справки и сведения о более 960 лицах, участвовавших в революционной борьбе с конца XIX века, в том числе:

участники Революций 1905/1917 годов;

участники Гражданской войны и борьбы с Интервенцией (1918–1922);

участники революционного движения в период буржуазной Латвийской республики 1920-40 гг.;

советские, хозяйственные и партийные деятели Советской Латвии и СССР

военные деятели, сотрудники органов госбезопасности и разведки СССР;

70 участников Гражданской войны в Испании 1936-39 гг.;

участники ВОВ в рядах подпольных групп, партизанских отрядов, регулярных частей Красной Армии 1941-45 гг.;

27 Героев Советского Союза;

представлено почти 300 фото персоналий.

Для лучшего представления об исторической картине того времения в книгу помещён исторический очерк о революционном движении в Латвии.

Признавая интернациональность революционного и коммунистического движения, в справках сознательно не указана национальность. В современных биографических источниках национальность указывается на основе партийных и военных анкет и приказов. Акценту на национальной составляющей конкретных участников революционного движения в современной публицистике придаётся неподобающе высокое значение, часто с политическими целями очернения и демонизации той или иной национальной группы. В советских источниках национальность напрямую указывалась в основном в отдельных публицистических материалах, не выпячивая сам факт. Все персоны данного справочника являются латышами, независимо от места рождения, или латвийцами, независимо от национальности. Для меня они все – сыны и дочери латышского народа.

В ходе сбора материала были исследованы некоторые вопросы приписывания латышского происхождения известным историческим личностям. В частности, это касается Николая Берзарина, коменданта Берлина в 1945 году, латышское происхождение которого не доказано до сих пор, а сам себя латышом или латвийцем он не считал.

При составлении биографических справок использованы известные и доступные ранее издававшиеся общие и узкоспециализированные справочники, энциклопедии, историческая литература на русском и латышском языках. Использовались открытые биографические сведения из сети интернет, также информация из электронных библиотек РФ и Латвийской Республики, публицистические заметки и статьи, размещённые в сети. Данные сверялись и уточнялись по широкому кругу наиболее заслуживающих доверия источников. Фотографии взяты из открытых источников и использованной литературы.

К основным биографическим статьям прилагается справочный материал:

краткий очерк об упоминаемых населённых пунктах, административном и историко-этнографическом делении территории Латвии конца XIX – середины XX веков;

именной список;

список использованной литературы и интернет-источников;

сведения об упоминаемых органах печати;

список используемых сокращений.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное