История Легенды

— Чтобы не убивать, Мастер, — максимально серьезно ответил я. — Мое тело, в его нынешних кондициях, позволяет мне измотать и убить почти кого угодно. Но я не хочу этого. А для того, чтобы защищать свои идеалы и тех, кто мне дорог, не лишая жизни, я должен стать сильнее. Настолько сильным, насколько это вообще возможно! — пояснил я свою мысль.

— Защищать, не убивая… Ты знаешь, что это задача труднейшая в боевых искусствах? — спросил он.

— Догадываюсь, — пожал я плечами. — Но что мне терять?

— Время? — предположил он.

— Времени у меня полно — я не старею.

— Что ж… Фальши я в тебе не чувствую. Недоговариваешь ты много, но лгать не лжешь.

— Я не посмею лгать Мастеру, — поклонился я.

— Ладно, юноша, ты сам ко мне пришел. Не взыщи теперь!

— Да, Сэнсей! — радостно воскликнул я, поднимая на него счастливые глаза.

А в голове вновь крутилась назойливая мысль: «Будет больно!».

Глава 11

Мужчину в кимоно звали Акисато Каваками. Девочку Юми Аято. «Дочь старого друга» — как представил ее Акисато.

Самого его очень интересовали мои «особенности». Очень.

Но начали мы только утром. На ночь глядя Акисато не стал начинать нового дела. Как говорится, утро оно вечера мудренее.

А вот после завтрака…

Напротив меня встала Юми… с катаной.

Увидев блеск ее оружия, я, извинившись, снял куртку от кимоно, поскольку крови будет много… И оказался прав: стоило первой царапине на моей коже исцелиться, девочка выключила осторожность и щадящий режим. А потом и вовсе вошла в раж. Мой короткий клинок не помог мне никак. Совсем. Казалось, что полоса стали в ее руках извивается как живая, проскальзывая и жаля с самых неожиданных направлений. Жалила, колола, рубила…

Добрая шестнадцатилетняя девочка.

Что я могу сказать? Меч ей после нашего боя пришлось точить. Он знатно затупился от ударов о мои кости. Девушка с упорством, достойным лучшего применения, старалась отрубить мне голову или руку. На восемьдесят пятом ударе по шее я считать перестал.

Кровь… Крови и правда из меня пролилось очень много. Примерно столько, сколько в организме пяти взрослых мужчин наберется. Странным это для меня не явилось, поскольку я подозревал, что она регенерирует в моем теле с той же огромной скоростью, что и все остальное. При этом не завися от количества потребленной жидкости. Как это возможно? Да кто ж его знает? Могу только предположить, что синтезируется из чистой энергии. А откуда энергия, даже и предположить не возьмусь.

Сразу после Юми Акисато вышел сам, не дав и минуты опомниться.

Его движения, тычки, удары были скупы, рассчетливы… и сокрушительны. С первых попаданий я понял, что бьет он насмерть. Как я это понял? Когда вам протыкают пальцем через глазницу мозг, когда от легкого касания корпуса в грудной клетке лопается сердце, когда кадык вырванный быстрым, практически невидимым движением руки, улетает куда-то в сторону, трудно не догадаться.

А он наращивал темп. Я «умирал» уже просто каждую секунду. Не успевало мое тело зарастить одно смертельное повреждение, как уже получало два следующих.

Но опять эта разница конечного и бесконечного. Как и за Стеной, в движениях Юми к концу занятия ближе, отчетливо чувствовалась накапливающаяся усталость. Точно так же и Акисато не смог поддерживать взятый темп больше пяти часов подряд.

Но он это и сам понял. Ровно через этот промежуток времени он сменил тактику. Удары и тычки внезапно сменились захватами, заломами и бросками.

Такими узлами меня еще не завязывали! Я их даже в страшном сне представить не смог бы — фантазии не хватило бы. Где-то к середине ближе я понял, что он старается сломать мне что-нибудь. Вывихнуть получалось легко, но не больше. К тому же вывихнутые суставы уже в следующее мгновение самостоятельно вставали на место. Связки рвались, но тут же регенерировали, становясь пластичнее. За этот спарринг у меня существенно улучшилась растяжка. Причем я говорю не только про ноги. Акисато не оставил без внимания ни одно сухожилие моего тела.

После обеда спарринги закончились, начались, наконец, упражнения. Тоже, конечно, удовольствие сомнительное, но все же…

Утром на завтраке, который я вновь помогал готовить Юми, Мастер был чрезвычайно задумчив.

После окончания приема пищи, Акисато отправил меня отрабатывать разминочный комплекс, показанный накануне, сам же остался в доме и взялся за телефон. Видимо обсуждал меня…

Хотя почему видимо? Прекрасно слышимо! Пчелки, искусавшие мне всю голову, очень благотворно повлияли на слух и зрение с обонянием, невероятным образом усилив их до поистине потрясающего уровня. Вот только языковой барьер никуда не делся. Наивно было рассчитывать, что обсуждать меня они станут на русском. Так что я сосредоточился на упражнениях.

— Что ж, Миша, — спустя почти час вышел ко мне он. — Я согласен взяться за твое обучение.

— Ура! — не удержался от радостного возгласа я. Все это время мне казалось, что вот сейчас он выйдет и велит мне убираться.

— Но методы мои могут показаться тебе нетрадиционными и необычными — заметил он.

— Да? — удивился я. Как будто кто-то на что-то другое рассчитывал.