История леса

Прежде всего, слишком мало внимания уделялось долгосрочным изменениям и динамике экосистем, о чем речь пойдет в заключительной главе. Сейчас скажем только о том, что имеет непосредственное отношение к «смерти леса»: показанные во многих иллюстрированных журналах и газетах 1980-х годов леса на Муммельзее и Фельдзее в Шварцвальде произрастали в таких местах, где в XIX веке вообще не было деревьев. Это ясно видно на пейзажных изображениях того времени. Умирающие деревья на отвесных каровых берегах озер Шварцвальда особенно фотогеничны, однако по ним нельзя делать заключение об общем состоянии всех растущих с доисторических времен лесов. Куда реальнее, что деревья, с XIX века растущие в неблагоприятных условиях, а именно на высокой скале над озером, теперь состарились и умирали «естественной смертью». И вообще нужно вспомнить о том, что во второй половине XX века старели многие леса, посаженные веком ранее. Впервые в искусственных насаждениях оказалось много старых деревьев, и не удивительно, что болезни и признаки естественного отмирания стали бросаться в глаза. Многие форсты XIX века были посажены на истощенных почвах, служивших ранее общинными полями, на бывших выгонах, где вплоть до XIX века интенсивно выпасали большие стада, где собирали опад и вырезали куски подстилки.

Старые или умирающие деревья в лесах мало заметны, если их немедленно убирают. Однако же именно в то время, когда насаждения нуждались в активном прореживании, персонал многих лесных учреждений сокращался, и столь необходимые оздоровительные рубки не проводили. Гибнущие деревья оставались в лесах, в них размножался типограф и заражал остальные деревья.

Дискуссия по поводу «смерти лесов» оставила еще один важный след: она заставила задуматься о массированных вырубках тропических дождевых лесов в Амазонии, Африке и Юго-Восточной Азии. Речь идет не только о сохранении лесов как эталонов экосистем, богатых редкими видами растений и животных. Эти леса – хранилища углерода. Если они будут вырублены и сожжены, то углерод, превратившись в углекислый газ, вызывающий парниковый эффект, может в планетарном масштабе изменить климат. Но с общеисторической точки зрения понятно, что тропические леса до настоящего времени подвергались воздействию лишь со стороны населения, не привязанного к постоянному месту жительства. Сведение этих лесов является частью общего процесса колонизации – основания постоянных государственных структур. В экосистеме, которая прежде осваивалась только полукочевым населением, процесс этот идет с большими сложностями. После создания постоянных населенных пунктов вырубки лесов не прекращаются. То же самое происходило когда-то и в Центральной Европе! Если открывается доступ к иностранным лесным рынкам, то, конечно же, лес будут рубить: в тропических развивающихся странах и странах с переходной экономикой потребность в валюте особенно высока. Если мы хотим предотвратить дальнейшие вырубки тропических дождевых лесов и других крупных лесов Земли, то есть реальную смерть лесов на обширных площадях, то необходимо перестраивать мировой рынок древесины, а прежде всего – заново осмыслить феномен колонизации. Вправду ли так необходимо насаждать на всей планете государственные структуры, закладывать постоянные, привязанные к месту поселения?

XXIII. От истории леса к его будущему