История Левино Алигьери

– Но и здесь, я так полагаю, можно подлечить душу, – не подумав, ляпнул я, и тут же поправился: – Я хотел сказать, что и здесь живут люди.

– Значит вы приехали подлечить душу, – констатировал хозяин дома.

– Можно сказать так, – подтвердил я.

– И от чего же? Несчастная любовь? Бизнес? – с претензией поинтересовался он.

– Фредерик, дорогой! – одернула его жена, – У синьора Алигьери недавно умер отец, – понизив голос, пояснила она мужу.

– Сожалею, – извинился он так, словно наступил мне на ногу. – И вы решили, что пережить утрату вам поможет хмурое небо и мрачный климат?

– Фредерик! – снова попыталась одернуть его жена. – Синьор Алигьери, вы изрядно устали, не желаете отдохнуть? – почувствовав неладное, предложила Розалия.

– Да, пожалуй, не откажусь. Пожалуйста, не сочтите за грубость, – поспешил откланяться я, но не встал из-за стола, пака хозяин дома не позволил.

– Ну что вы, – с несколько язвительностью произнес он.

Я поспешил ретироваться, чувствую себя так, словно меня отчитались за провинность.

У лестницы на верх я все же не смог удержать любопытство и замер, прислушиваясь.

– Фредди, дорогой, ты был слишком груб с ним, – мягко сказала синьора Монти.

– О да, это так вежливо сваливаться с неба прямо на голову незнакомым людям! – высказался ее муж. – Я могу допустить подобное со стороны твоего брата, он все же твой брат, но кто сказал, что я позволю ему присылать ко мне кого попало?

– Дорогой, он сын его лучшего друга. Он написал, что синьор Левино ему как сын.

– Уж не тот ли это Алигьери о котором ты мне рассказывала?

Мое сердце пропустило удар, я напряг свой слух насколько смог.

– Тот, – виновато ответила Розалия, – Такой бедняга, – жалостливо добавила она.

– Кажется ты говорила, что у его друга было два сына… Что-то припоминаю про историю со служанкой. Это который сын? – настойчиво выяснял хозяин дома.

– Второй, – спокойно ответила его жена.

– То есть не совсем… иначе говоря незакон…, – констатировал он.

– Да, и что с того? – с упреком возразила она.

Я почувствовал себя ничтожно.

– Нет, ничего, – я буквально увидел, как от негодования он скрестил на груди руки.

На какое-то время воцарилось молчание.

– Матушка, отец прав, не стоит появляться из неоткуда, не будучи уверен, что тебе будут рады, – заступился за отца Вильям, до этого не произнесший ни слова. На краткий миг воцарилась тишина.

– Я пойду. Очень устал, – добавил юноша.

– Иди, родной, ложись спать, – примирительно разрешила Розалия и, поцеловав его отпустила.

Я услышал приближающиеся шаги ее сына и поспешил в отведенную мне комнату.

Ночь прошла беспокойно. Меня терзала совесть и стыд. Я чувствовал себя очень глупо. Еще я злился на Армандо за то, что он прислал меня сюда.

На утро за завтраком, едва хозяин дома спросил, надолго ли я приехал, я ответил, что вероятно они меня не так поняли и, я проездом здесь, что мне нужно было остановиться на пару дней где-то, вот Армандо и направил меня сюда. Эти слова сняли заметную долю напряжения с семейства Монти. Я твердо решил, что уеду через пару дней. Однако мне предстояло еще два дня провести с этой семьей.

Хочу отметить, что в отсутствии возникшего раздражения, которое внес я своим нежданный приездом, семейство Монти оказалось довольно доброжелательным. Хозяйка дома, Розалия, всячески пыталась смыть неприятный оттенок, который оставил ее муж своей прямолинейностью. Она была добра, заботлива и всегда улыбалась. Казалось, ей очень не хватало общения и разнообразия в жизни, поэтому когда была возможность, она расспрашивала меня о брате, обо мне, общих знакомых или сама рассказывала что-либо.

Как бы там ни было, но уже на следующий день я понял, почему Фредерик Монти не очень жаловал гостей. Он предложил мне поехать с ним и его сыном посмотреть на ферму по разведению овец, которой владел. Если выразиться точнее, это была даже не ферма, а целое поместье, огромное, в два раза больше дома, в котом он жил с семьей. Вокруг были бескрайние поля, покрытые утренним туманом и росой. В загонах паслись овцы, своей массой напоминая целое мохнатое бело-серое море. Загонщики то и дело сновали вдоль забора на бодрых лошадях, развивающих гривы и поблескивающих упругими боками.

Едва мы прибыли, и наши ноги, коснувшись земли, утонули в облаке дорожной пыли, поднимаемой огромным количеством копыт, к нам приблизился, как я понял, управляющий поместьем – коренастый мужчина с напряженным лицом и мускулистым телом. Он отчитался хозяину о ночном происшествии и предложил продолжить охоту с восточной окраины пастбища.

Оказалось, ночью было еще два нападения волков на стадо Монти. Нам предстояло охотиться на стаю волков.