История Левино Алигьери

– Я так и не научился жить без нее, – облизав сухие губы, грустно продолжил он. – Твоя мама… она была для меня солнцем, самым… самым пленительным светом. Мне было всегда так трудно покидать ее. Садясь на корабль, я думал, увижу ли снова свет этих горящих глаз, и каждый раз, будто вырывал кусок сердца из груди. Возвращаясь домой, я считал минуты… и даже секунды до нашей встречи. Она была для меня… всем. Ты… ты самое дорогое, что осталось от нее мне. Ты плод нашей любви. Запереть тебя здесь, в этом доме, было самой большой ошибкой в моей жизни. Ты должен… простить меня!

– Отец, вы не запирали… – чуть слышно возразил я.

– Каждый раз… – его голос слабел, но он настойчиво продолжал, – каждый раз, собираясь в плавание, я ждал, что ты попросишь меня взять тебя с собой, но ты почему-то так и не попросил. Я думал, тебе будет спокойнее в стенах этого дома, будет лучше. – Он отвел взгляд на листву, прикрывающую окно. Я заметил, как его глаза затуманились пеленой и заблестели. – Я ошибался! – с твердостью в голосе произнес он, снова посмотрев на меня. – Именно поэтому ты не совершил ни единого путешествия в своей жизни, не повидал мир… не знаешь людей, поэтому ты должен простить меня.

– Отец, вам нужно отдохнуть. Волнения излишни, – спокойно сказал я, возвращаясь на стул.

Подобные рассуждения за последние несколько недель были не редкость. Отец с каждым днем все больше ударялся в воспоминания, и с каждым днем его все больше одолевало чувство вины. Я воспринимал эти слова лишь как проявление болезни.

– Ты должен простить меня… ты должен понять меня… – отчаянно твердил отец.

– Папа, мне не за что вас прощать… – каждый раз монотонно повторял я уже заученную фразу. Именно поэтому его следующие слова, дошли до меня не сразу.

– Я не оставил тебе этот дом… я не оставил тебе свое дело! – настойчиво перебил он, пытаясь заглянуть в мои глаза.

Не обращая внимания, я спокойно встал поправить одеяло у ног отца и вдруг застыл на месте, бут-то наткнувшись на невидимое препятствие. Эти слова я слышал впервые. В животе что-то резко ухнуло вниз, кровь отхлынула от лица. Я взглянул на папу, пытаясь понять смысл сказанного. Он смотрел на меня влажным взглядом и в подтверждение своих слов слегка кивнул. Я почувствовал тошноту во рту, голова закружилась и резко стало не хватать воздуха.

Мне не нужно было его дело, я ничего в нем не понимал, но дом, дом был моей надежной крепостью, моим укрытием с рождения. Он спасал меня от всех бед и невзгод, утешал и защищал меня. Поверить в слова отца было невозможно. Отец же продолжал, не замечая, как с каждым произнесенным им словом в моей душе нарастает страх.

– Поверь… со временем ты поймешь. Так будет лучше! – он снова отвел взгляд. Я заметил, как в уголках его уставших глаз скопилось несколько мелких слезинок. Он выглядел таким печальным и таким уставшим.

– Что вы такое говорите, отец? – неестественно высоким тоном спросил я.

– После того, как я покину этот мир, ты не сможешь жить в этом доме. Он не будет твоим. Я его тебе не оставил, – сипло повторил отец.

– Отец, но почему? – я не мог скрыть испуг.

Конечно, я не думал о наследстве, я вообще не размышлял о том, что будет, когда отца запечатают в земле, и не рассчитывал на наследство и, конечно, не претендовал. До этого момента для меня имело значение лишь состояние здоровья папы. Пока он дышал, я был спокоен и в серьез не воспринимал, что он действительно может умереть. Я отрицал любую мысль об этом. Я не осознавал, что в скором времени уклад моей жизни может существенно измениться, что она будет продолжаться и после того, как ее покинет отец, не хотел думать о том, что будет дальше. Я не был готов к подобному. Узнать, что самый дорогой мне человек, ничего мне после себя не оставил, что нет спасательной шлюпки, и я теперь сам по себе, стало для меня ударом.

– Я не хотел запирать тебя здесь на всю оставшуюся жизнь, – устало пояснил отец. – Да и господин Моретти, отец Кармелы, этот злобный алчный старик, не даст тебе спокойно жить, пока не отберет все. Тебе с ним не справится одному. Прости меня, все это унаследует Винченцо… Тебе не стоит рассчитывать на его доброту. Это моя ошибка. Я не был добр с ним, не любил так, как любил тебя. Все свое тепло отдал лишь вам с мамой. И он не будет благодарен мне за то, что должно было принадлежать ему по праву наследия.

Вдруг я ощутил, что ноги уже не в состоянии держать меня. Я упал на колени, уткнувшись лицом в ноги больного отца.

– Папа, за что вы хотите изгнать меня из родного дома? В чем я провинился? Чем огорчил вас? – в отчаянии простонал я, с невозможностью подавить захватившую меня панику.

– Нет, сын мой! Ты был хорошим сыном! Ты был любимым сыном! И я хочу, что бы ты понял меня. Я сделал это не что бы наказать тебя, я сделал это лишь из большой любви… Так будет лучше для тебя! – он слегка протянул ко мне ослабевшие руки, но приподняться и обнять меня был не в силах.

– Не надо, папа! – зарывшись в одеяло, молил я, не замечая этого.