Саид сказал Жади, что он отвезет Кадижу к Латиффе, а потом они пойдут обедать в ресторан. Жади проводила мужа и дочь. Оставшись одна, она достала из бюстгальтера записку с номером телефона. Но Лукас, узнав, что звонит женщина и не хочет представиться, попросил секретаршу сказать, что он на совещании. Не надо соединять его с анонимами. Но лицо его стало серьезным…
— Скажите, а когда закончится это совещание? — Жади наивно продолжала диалог с секретаршей.
— Понятия не имею, оно только началось. Вы не хотите назвать себя? — спросила Кларисси…
— Нет, я перезвоню попозже, спасибо, — Жади положила трубку и тяжело вздохнула.
Она стала бродить по гостиничному номеру, описывая круги рядом с телефоном.
Лукас был в коридоре своей компании и взял трубку, когда вновь зазвонил телефон.
— Алло, алло, алло, — трижды повторил Лукас, но Жади узнала его голос и потеряла дар речи.
Вдруг вошел Саид, она испуганно положила трубку и смахнула слезу со щеки. Муж сразу заподозрил что-то неладное.
— Кому ты звонила?
— Латиффе, но не дозвонилась, — соврала Жади.
Когда она вышла взять платок, Саид нажал кнопку повтора на телефоне. Жена звонила на предприятие Феррасов…
Саид мрачно посмотрел на вернувшуюся обманщицу и не спускал с нее испытывающего взгляда на улице. Жади поняла, что муж догадался…
— Возьмем такси, — непринужденно сказала она, но Саид ответил лишь суровым кивком.
Иветти и Лауринда явились на открытие музыкального салона. Леонидас и Синира уже сидели за столиком. Иветти незаметно встала за спинкой стула Леонидаса и стала сжимать его руку. Синира изо всех сил хвалила вино, по виду напоминающее розовую шипучку. Старший Феррас чувствовал себя неудобно и одновременно блаженствовал, так как к нему прикасалась Иветти.
Невеста сказала Леонидасу, что она много о нем знает и понимает, почему он решил жениться на ней. Они очень похожи, им обоим надоела вульгарность. «Львеночек» согласился. Иветти посмеивалась за его спиной. Когда Синира ушла, чтобы попудрить носик, Иветти подсела к Леонидасу и поцеловала его.
— Эта дура ничего о тебе не знает! — ласково проворковала Иветти. — Львеночек, для чего тебе такая жена?!
Синира вернулась из туалета…
— Ты мужчина или бык, который кидается при виде красной тряпки?! — выкрикнула она. — Мне все ясно!
И взбешенная невеста уехала.
— Жить с ней было бы скучно, — вздохнул Леонидас и весь вечер протанцевал с Иветти, не замечая назойливых вспышек фотокамер.
У себя дома Иветти угостила «львеночка» рождественским кексом. Другое слово в рифму тоже входило в план…
Утром за завтраком Лукас увидел газету с фотографией отца рядом с Иветти и дал посмотреть Мел.
— Хоть кто-то в этом доме делает то, что хочет, — улыбнулась Маиза.
— Ты можешь помолчать? — буркнул Лукас, будто его раздражало каждое сказанное женой слово.
— Папа действительно ни в чем не виноват! — сказала Мел.
Маиза ухмыльнулась.
— Это наказание за то, что ты не хотела брака хозяина с Синирой! — заявила Далва.
Один лишь Леонидас оставил все без комментариев, он надеялся наладить отношения с невестой.
Иветти не понимала, почему Леонидас снова не дает о себе знать. Последний раз ей казалось, что он от нее без ума, и они до утра разговаривали по телефону. Она решила посоветоваться с Лукасом, позвонила ему в офис, и они назначили встречу в ресторане.
Когда явилась Иветти, Лукас, сидевший за столиком, ресторана, потерял на время дар речи. На шее Иветти висел кулон Жади. Лукас уставился на нефрит.
— Этот кулон… — наконец, с трудом начал он. Его руки сами потянулись к украшению. Лукас не отрывал глаз от камня.
— Тебе нравится? Правда, красивый? — . Иветти прикоснулась к кулону пальцами с зелеными ногтями.
— Где ты его взяла?
— Его сдали в мой магазин. А почему ты так разволновался? — ничего не понимала Иветти.
— Продай мне его! Я заплачу, сколько хочешь, только продай! — взмолился Лукас. — Продашь?!
— Я тебе его и так отдам…
— Не надо, я хочу купить!
— Для меня он не имеет никакого значения! Держи, он твой! — она сняла кулон и положила его на ладонь Лукаса.
— Ты знаешь, кому принадлежал этот кулон? — Лукас увидел в глубине зеленого камня образ Жади.
— Кому? — заинтересовалась Иветти.
— Жади… — Лукас перевел дыхание.
Иветти изумленно отпрянула.
— В то время я хотел стать музыкантом, был готов на все ради любви… — Лукас сжал в руке кулон. — Мальчишеские выходки…
— Значит, я умру девчонкой, потому что до сих пор готова на все, — засмеялась Иветти. — Ты очень хорошо играл на гитаре.
— Я был очень застенчивым, очень слабым, весь нараспашку… Все меня трогало, все ранило…
— Ты был таким мягким?..
— Да… Мне было трудно пережить смерть Диогу, мне пришлось родиться заново. И теперь я знаю, что в какой-то степени я воскресил в себе Диогу, и чувствую себя цельным… Мы очень любили друг друга, мы были одним целым, но разделенным на два тела. Думаю, у меня ничего не вышло с Жади, потому что это происходило только с Лукасом…
— Но то, что ты забрал кулон, разве это ничего не значит?