История любви леди Элизабет

– Я могу понять, что вы могли случайно натолкнуться на него в каком-то домике в лесу во время дождя, что, как полагает мой кузен лорд Хауэрд, и произошло. Но почему вы послали ему записку, предлагая встретиться наедине в оранжерее?

– Я не посылала! – воскликнула она, и только упрямая гордость помешала ей не упасть, рыдая, к его ногам.

– Вы лжете! – решительно сказал он, руки его опустились. – Валери видела записку, после того как Торнтон выбросил ее и пошел искать вас.

– Она ошибается! – выдохнула Элизабет, но виконт уже выходил из комнаты.

Элизабет думала, что она не сможет испытать большего унижения, чем в этот момент, но вскоре обнаружила, что ошибалась. Отказ виконта Мондевейла был воспринят как доказательство ее виновности, и, начиная с этого времени, в городской дом на Риппл-стрит больше не приходило ни приглашений, ни визитеров. По настоянию Люсинды Элизабет, наконец, набралась смелости, чтобы поехать на бал в доме лорда и леди Хинтон, на который получила приглашение еще до того, как разразился скандал. Она пробыла там пятнадцать минут и уехала, потому что никто, кроме хозяина и хозяйки, которым ничего другого не оставалось, не разговаривал с ней или не замечал ее.

В глазах света Элизабет была бесстыдной распутницей, замаранной и потрепанной, неподходящей компанией для чистых молодых леди и доверчивых молодых наследников, неподходящей для высшего общества. Она нарушила правила морали, и даже не с кем-то из своего класса, но с человеком, чья репутация была темна, и без положения в обществе. Элизабет не просто нарушила правила, она швырнула их в лицо общества.

Через неделю после дуэли Роберт исчез, не предупредив, не сказав ни слова. Элизабет боялась за его жизнь, не желая верить, что он бросил ее из-за того, что она сделала, но не могла найти другого, менее мучительного объяснения. Однако истинного объяснения не пришлось долго ждать. Пока Элизабет сидела в гостиной в ожидании, моля о возвращении брата, слух о его исчезновении распространился по всему городу. Кредиторы начали появляться на пороге их дома, требуя оплаты огромных долгов, которые накопились не только за время ее дебюта, но и за многие годы, когда Роберт и ее отец предавались азартным играм.

Через три недели после вечера у Харисы Дюмонт, в яркое солнечное утро Элизабет с Люсиндой в последний раз закрыли за собой двери взятого внаймы городского дома и сели в карету. Когда карета проезжала мимо парка, те же люди, которые льстили ей и искали ее общества, увидев девушку, холодно поворачивались спиной. Сквозь затуманивающие глаза горячие слезы унижения Элизабет увидела в карете красивого молодого человека с хорошенькой девушкой. Виконт Мондевейл вез Валери кататься, и ее взгляд, которым она окинула Элизабет, должен был изображать жалость. Но Элизабет, внутренне страдая, поняла, что он светился торжеством. Ее страх, что Роберт попал в скверную историю, уже отступил перед более правдоподобной версией, что он сбежал, дабы избежать долговой тюрьмы.

Элизабет вернулась в Хейвенхерст и распродала все ценное, что имела, чтобы оплатить карточные долги Роберта и отца, долги за ее дебют. И тогда она начала по кусочкам склеивать свою жизнь, которую смело и решительно посвятила сохранению Хейвенхерста и благополучию восемнадцати слуг, захотевших остаться с ней только за пищу, кров и новую ливрею раз в году.

Постепенно к ней вернулась улыбка, а вина и растерянность отступили. Она научилась не оглядываться назад на ужасные ошибки своего дебютного Сезона, потому что было слишком больно вспоминать их и последующую расплату. В семнадцать лет она была сама себе хозяйка и вернулась в свой дом, которому всегда принадлежала. Элизабет снова стала играть в шахматы с Бентнером и начала стрелять в цель с Аароном; она щедро изливала любовь на свое странное семейство и на Хейвенхерст – и те платили ей тем же. Элизабет была довольна и занята и твердо запретила себе думать о Яне Торнтоне или о событиях, которые привели ее в добровольную ссылку. Сейчас действия дяди заставили ее не только думать о Торнтоне, но и увидеться с ним. Без скромной финансовой поддержки дяди за два с лишним года Элизабет не смогла бы сохранить Хейвенхерст. До тех пор, пока она сможет накопить деньги для достаточного орошения Хейвенхерста, что следовало бы сделать давным-давно, никогда не будет достаточно продуктивным, чтобы привлечь арендаторов и окупать себя.

Со вздохом Элизабет неохотно открыла глаза и тупо обвела взглядом пустую комнату, затем медленно поднялась. Она сталкивалась и с более трудными проблемами, чем эта, сказала девушка себе, собираясь с силами. Какая бы ни была проблема, ее можно решить, только надо очень тщательно поискать наилучшее решение. И Алекс была сейчас рядом. Они вдвоем, без сомнения, придумают, как перехитрить дядю Джулиуса.