История любви одного парня (ЛП)

Себастиан сгружает свою сумку назад.

– И раз уж один секрет раскрылся, – произносит его мама, пристегиваясь своим ремнем,

когда он забирается на пассажирское сидение. – Есть кое– что еще, – она ухмыляется ему. – Я

отправила твои документы.

Он кивает, посылая ей довольную улыбку, но не находит сразу слов, потому что из него

будто выбили весь дух.

Время, проведенное вдали, было замечательным. Он скучает по церкви и по близкому

окружению единомышленников. Он скучает и по Таннеру тоже, но понимает, что миссия по–

прежнему самый лучший путь для него.

Просто он думал, что отправит документы на миссию сам, когда вернется домой. Он

надеялся, что отправив их лично, укрепится в решимости, сделает все реальным и приведет свой

путь в движение.

Ее улыбка сползает, и он понимает, что она волновалась, рассказывая ему про это. Она

беспокоилась, что получит именно такую реакцию – неуверенную.

Он прилагает все усилия, чтобы стереть эту реакцию со своего лица, заменив ее улыбкой,

которая, кажется, растягивается на его лице рефлексом при вдохе.

– Спасибо, мам. От этого…мне стало намного легче. На один пункт меньше беспокойства.

Похоже, уловка удалась. Она смягчается, обратно разворачиваясь к рулю. Они съезжают

по склону, лавируя по лабиринту конусных конструкций. Подъехав к терминалу, она вставляет

карточку в аппарат и поворачивается к нему.

– Что ты думаешь насчет, сделать это вместе?.

– Сделать вместе что?

– Открыть твое письмо, – она снова поворачивается к терминалу оплаты, и за эту

десятисекундную передышку, Себастиан борется с выжигающей паникой, которая реальностью

следует за этими тремя словами. Она имеет ввиду его вызов на миссию.

Голос в его подсознании кричит «нет».

Это похоже на жизнь с раздвоением личности, и он закрывает глаза, медленно вдыхая.

Вдали было намного– намного легче. Надвигающаяся миссия была приятной издалека.

Постоянное навязывание его матери, вес ожиданий – возвращение домой уже подавляет десять

минут спустя.

Он ощущает рокот двигателя и понимает, что она закончила с оплатой, и они едут вперед.

Когда он оглядывается на нее, ее челюсть напряжена, взгляд непроницаемый.

Себастиан фальшиво зевает.

– Бог ты мой, я так вымотался. Да, мам, думаю, будет просто потрясающе. Я так полагаю,

дедушка с бабушкой тоже приедут?

Ее плечи расслабляются, улыбка возвращается.

– Смеешься что ли? Они в жизни этого не пропустят.

Песочные часы переворачиваются в его животе, затопляя свинцом. Он поверхностно

дышит.

– Но я не хочу, чтобы Себастиан снова уезжал, – кричит Фейт с заднего сидения. – Он

только что вернулся домой.

– Он пока не уедет, милая, – говорит его мама, встречаясь с ней взглядом в зеркале

заднего вида. – Еще пару месяцев точно.

Себастиан поворачивается и посылает своей малышке– сестричке ободряющую улыбку, и

он даже не может объяснить, но у него возникает желание потянутся к ней, притянуть к себе. Два

года. Ей почти тринадцать будет, когда он вернется. Аарон будет учиться вождению, а Лиззи

будет готовиться к поступлению в колледж. Он тоскует по дому, а еще даже не уехал.

– Так ты ничего не имеешь против? – спрашивает она. – Присутствие всех будет слишком

нервировать?

Себастиан прислоняется головой к подголовнику и закрывает глаза.

Отец Небесный, дай мне сил. Дай мне мудрости, в которой я нуждаюсь, уверенности в

решении. Я пойду туда, куда ты мне укажешь.

– Думаю, это замечательная идея, – шепчет Себастиан. – Идеально.

***

Положительная сторона отъезда была в том, что его проблемы казались намного меньше

на расстоянии. Ощущения не реальные, и он понимает это, как только входит в дом – окружение

из знакомых вещей, запахов и звуков. Реальность обрушивается обратно.

Он только опускает свой чемодан на кровать, когда в его дверь стучат.

– Могу я войти, – отец просовывает свою голову в полуприкрытую дверь. – Я погляжу,

наш путешественник вернулся.

– Ага. И выдохся.

Было временное перемирие, когда вышла книга, и его родители смогли увидеть гордость

всей общины, сосредоточенную на Себастиане. Но он не проводил достаточно времени наедине с

отцом несколько месяцев, и присутствие Дэна Бразера в комнате Себастиана вызывает ощущение

клаустрофобии.

– У тебя достаточно времени отдохнуть перед ужином, – произносит он. – Я только хотел

занести тебе это, – он протягивает ему стопку писем. – И хотел поприветствовать тебя дома. Мы

очень гордимся тобой, сынок. Я знаю, у тебя был сложный период, и я горд от того, что ты смог

осознать, что я стал свидетелем того, как ты вырос над этим и стал сильнее . «Несчастья подобны

сильному ветру: он срывает с нас одежду, и мы остаемся такими, каким на самом деле являемся, а

не такими, какими хотели бы казаться»

Себастиан хмурится, пытаясь вспомнить Писание.

– Я не знаю этой.