История любви одного парня

наедине несколько минут.

Эпилог.

Я недавно шутил с Отэм по телефону: что не знаю, что хуже, Прово или Лос– Анджелес.

Она не поняла, ну, естественно, потому что живет в идеальной стране чудес Коннектикут, носит

свитера с заплатками на локтях и гольфы. (Это правда; не губите фантазию). ЛА – классный, не

поймите меня неправильно. Просто он большой. Мое детство прошло недалеко от Сан–

Франциско, так что я знаю, что такое большие города, но ЛА совершенно другое дело, а

Калифорнийский университет – город внутри города. Вествуд Виладж – такая густая сеть артерий

и артериол в огромной кровеносной системе ЛА, зажатая между Уилшир и Сансет. Потребовалось

три недели, чтобы я перестал чувствовать, будто тону в городском океане.

Мама, папа и Хейли ехали со мной сюда в августе, как я думаю, самой худшей поездкой в

истории. В разные моменты, я уверен, каждый из нас молился о зомби– апокалипсисе, который

истребит наших родственников. В итоге: Хейли плохо в замкнутых пространствах, папа водит, как

слепой дед, и никто из нас не мог согласиться с музыкой.

Дальше: ориентация прошла, как в тумане. Было много тренингов о том, как не стать

насильником или не умереть от алкогольного отравления, что оба, я думаю, отличные темы для

обсуждения. Мы узнали о почетном кодексе – необычном, хорошо– продуманном пожелании в

сравнении с железобетонным, ужасным пожеланием, навязываемым в УБЯ. Три недели спустя, и

кажется я вообще не вспомню, что там было, потому что, ясное дело, никто не слушал.

Я получил комнату в Дикстра– Холл, что, очевидно, не так уж и плохо, потому что его

отремонтировали несколько лет назад. Но учитывая отсутствие моего предыдущего опыта в этом

вопросе, я могу только сказать, что это общага. Две односпальные кровати, отдельные душевые

для мальчиков и девочек, с длинным рядом душевых у одной стены, и длинным рядом туалетов с

другой. Прачечные. Wi– Fi. Моего соседа, Райкера, можно легко назвать самым диким человеком,

которого я встречал. Как будто вселенная говорила: «Ах, ты хочешь покинуть Прово ради чего–

то более живого? Получай», Плохие новости: он постоянно таскается на вечеринки и от него

вечно несет пивом. Хорошие новости: он редко бывает в комнате.

Нам не нужно определяться с профилирующим предметом до второго курса, но я точно

уверен, что пойду на медицинский. Кто знал, да? Здесь замечательные научные программы, и если

я слаб в английском, то он будет разумной нагрузкой на курсе. Посмотрите на меня, на такого

инициативного.

Естественные науки стали очевидным выбором, но я думаю, мы все знаем, что я не далеко

уйду от английского. Во– первых, потому что Отэм очень хорошо натаскала меня, и это будет чуть

ли расточительством, отбросить его в сторону. И во– вторых, писательство что– то открыло во

мне, о существовании чего я не знал. Возможно, что– то, на самом деле, получится с этой книгой.

А может, и нет, и меня снова что– то вдохновит, и я напишу другую. Без разницы. Писательство –

связь – несмотря на то, что слабая – с ним. И я могу сейчас признать, что нуждаюсь в этом.

Он все еще здесь – буквально в каждом шаге, что я делаю. На первой вечеринке, куда я

пошел, я поиграл в командную игру, познакомился с парочкой людей, выпил пива, пофлиртовал

немного, но ушел домой один. Интересно, когда эта постоянная боль уйдет и я, на самом деле,

захочу кого– то еще. Были ситуации, когда я думал, если бы не Себастиан, я, наверное, переспал

бы сегодня. Но я хочу его. Так же безумно, как это кажется, я думаю о том, что эта книга только

для меня – особенно после всего, что было – и можно с уверенностью сказать: я не утратил

надежду. Его реакция на мое появление в том книжном магазине запала мне в душу. И он

нарисовал мне смайлик с горой в книге. Он любит меня. Я знаю, любит.

Или, любил.

И жизнь здесь отличается сильнее, чем только в масштабах города. Не важно, что творится

в остальной части страны, ЛА – гей– дружелюбный город. Люди здесь открыты. Люди гордятся.

Пары любого сочетания гуляют за ручки, и никто и бровью не ведет. Я не могу представить, как

подобное происходит на обычной улице в самых маленьких городках, и определенно не в Прово.

Мормоны вообще слишком милые, чтобы сказать что– то тебе в лицо, но будет присутствовать

мягкий порыв дискомфорта и осуждения, витающего в воздухе.

Я даже не знаю, куда Себастиан едет на миссию, но переживаю за него. Ему весело? Он

несчастен? Запихивает ли он часть своего сердца в ящик, только для того, чтобы люди в его жизни

оставались счастливыми? Я знаю, что ему нельзя поддерживать связь, так что я не пишу ни смс–

ок, ни писем по электронке, но только чтобы ослабить давление в моей груди, иногда я печатаю

кое– что и отправляю себе же, просто чтобы освободиться от слов, крадущих мой воздух.